Не так живи, как хочется

Еремка. Убьешь, так ответишь… Купец, не плюй в колодец, годится водицы напиться.

Петр. Да отвяжись ты, дьявол! Что тебе от меня нужно, а? Что ты за человек?

Еремка. Из старых нищих молодой обмóрок[3].

Петр смотрит на него.

Купец, я слово знаю.

Петр. Какое слово?

Еремка. А такое слово, что все будет по-нашему, как нам хочется.

Петр. Да ты вправду аль шутя?

Еремка. Уж за то берусь.

Петр. Слушай! Если ты меня не обманываешь, я тебя озолочу.

Еремка. Зачем обманывать! Мы скоморохи, люди вежливые — обмануть не обманем, а своего не упустим, мимо рта не пронесем.

Петр. Бери ты с меня последнюю рубашку, только дело сделай. Вот мне до которых пор приходит. Видишь? (Показывает на шею.)

Еремка

. Зачем рубашку! Сделаем дело — деньги возьмем; а не сделаем — не надо. Вот сперва-наперво, значит, выпить надоть, другой разговор пойдет. Ты-то, купец, нонче, может быть, пообедал всласть, да и выпил что следует, так тебе можно разговаривать; а у меня натощак в горле пересохло, да и язык-то, признаться тебе сказать, не шевелится.

Петр (дает деньги). На, выпей поди.

Еремка. Ты только деньги-то дай, я еще выпить-то успею, наше от нас не уйдет. (Берет.) Вот спасибо! Теперь говорить будем. Я вижу, ты, купец, человек хороший, с тобой знакомство водить можно. (Садится подле него.)

Петр. Ну, говори, не томи.

Еремка. Погоди. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Есть у тебя тоска-кручина, напущена эта кручина на тебя по ветру: тут без ворожбы дело не обойдется. Есть у меня такой человек, из простых, да ловкий, половчей меня будет.

Петр. Страшно!

Еремка. Страшно, так не ходи.

Петр. И может он приворожить девку, чтоб любила, чтоб не она надо мной, а я над ней куражился, как душе угодно?

Еремка. Может; его приворот[4] на тысячу верст действует. Так приворожит, что она из дому убежит, да к тебе придет. Только к нему с пустыми руками не ходи, а надо штоф вина да денег рубль. Да не со всяким он еще и разговаривать-то станет, а с кем я прикажу.

Петр. Ну, так поедем.

Еремка. Ты не больно торопись, не во всякий час это делается, надобно знать время. Теперь еще не тот час, а мы прежде пойдем погуляем. У тебя есть деньги?

Петр. Эх, голова, ты в жизнь такой гульбы не видывал, что от меня увидишь!

Еремка. А я тебе такие места покажу, только ух! Дым коромыслом. Только деньги припасай.

Петр

. Деньги с нами.

Еремка. Ну и ладно. Пойдем. Вот и я с праздником. (Поет.)

Уж и я ли твому горю помогу!Помогу-могу-могу-могу-могу!

Уходят.

СЦЕНА II

Комната первого действия.

Явление первое

Входят Даша и Афимья со свечкою в руках.

Даша. Тетенька, словно кто-то стучит, не он ли? Посмотри-ка.

Афимья. Как же, он, дожидайся! Уж теперь закатился, так всю ночь прогуляет. (Заглядывая в двери

.) Я говорю, что никого нет. Пойдет он домой, коли ему в людях весело. Не такое чадочко, чтоб ему дома сидеть. (Ставит свечу на стол.)

Даша (садясь к столу) Пьет он мою кровь! Легко ли дело, ночь на дворе, а он шатается.

Афимья. А ты что сидишь-то? Поди спать, я его одна подожду. А то еще, на грех, придет хмельной, брань заведет, что хорошего!

Даша. Нет, уж я подожду, у меня что-то сердце не на месте: не случилось бы с мим чего-нибудь!

Афимья. Известно, гульба до добра не доведет… Уж не сносить ему своей головы.

Даша. Ах, тетушка, не говори, и так страшно. (Молчание.) Поужинать-то приготовить, неравно спросит.

Афимья. У меня уж готово, только подать. Еще с каким народом-то водится, кто его знает. Ведь народ всякий есть: навяжется какой оборотень, тому научит, что и подумать-то грех, не к ночи будь сказано. (Зевает.) Ишь ты, как спать хочется, ровно как перед бедой; говорят, перед бедой-то сон одолевает… Или так уж, старость-то, что ли? Ты бы почитала поученьице какое на сон-то грядущий, я бы послушала.

Даша (берет книгу). Что бы почитать-то? (Прислушивается.) Тетушка, стучат.

Афимья. И то стучат. (Берет свечу и идет к двери.)

Даша (у двери

). Что, он?

Афимья. Ох, нехорош! Поди-ка лучше спрячься от греха, нехорош пришел и на меня-то ровно медведь зарычал.

Даша уходит; Петр входит.

Явление второе

Афимья и Петр.

Петр (садясь). Ужинать!

Афимья. Сейчас, батюшка, сейчас! (Ставит на стол ужин.)

Петр. Зажигай огня!

Афимья. Да где ж теперь? Уж спят все.

Петр. Делай, что я приказываю! Разобью все в прах!.. Щепки целой не оставлю!

Афимья. Ну уж, не сердись, погоди, принесу. (Уходит.)