Не такая, не такой

Она потерлась лицом об отрастающую щетину и положила мои руки на свою задницу. Дальше все случилось само — руки прижали ее к паху, бедра толкнулись вперед. Хорошее, красивое, упругое женское тело. Самое то, чтобы развеять холодную тоску, поселившуюся в доме. Стащить это платье, отодрать ее прямо в чулках на ковре у камина, потом перебраться в спальню и продолжить… К утру вся дурная рефлексия пройдет.

Хотя нет, какое утро, у нее же Матвей в режиме Отелло.

— Зачем, Лер? Я ведь у тебя не первый и не последний такой, — я отстранился, пытаясь поймать Лерин взгляд, но он куда-то все время убегал, не попадаясь в плен. — Почему не разводишься?

— У тебя опыта больше, вот ты мне и расскажи… — Лера поерзала у меня в руках, требуя продолжения. — Почему люди разводятся, почему не разводятся, зачем изменяют.

— Понятия не имею. Никому не изменял. Зачем? Захотел другую — пошел и развелся.

— Деньги, имущество, дети… — закатила она глаза.

— Брачный контракт.

— Нет, я к браку серьезно отношусь… — Лера дернула меня за ремень джинсов, но я не сдвинулся с места. — Ну, пошли уже…

— Серьезно?

— Да, Гришин, я серьезно отношусь к браку, он у меня один! — отчеканила она, отходя к дивану и устраиваясь на нем с ногами. — Матвей мудак, я не лучше. Но мы все равно остаемся вместе, потому что так решили.

— Так ты понимаешь брак?

— Так я понимаю брак. Что за тяжелая философия вместо нормального секса, Юль? Не стоит уже? — она потянулась к своей сумке, порылась и вытряхнула блистер с одинокой синей таблеткой. — Держи, я запасливая.

Стервозина. Всегда была и всегда будет. Раньше меня это заводило. Теперь что-то смотрю — и больше похоже на хамство. Не шевельнул бровью, продолжая наблюдать за ней.

Лера пожала плечами, убрала виагру обратно в сумку и легла на диван так, что платье очерчивало все ее изгибы. У нее хорошо с изгибами.

Гораздо лучше, чем с верностью. А что у меня вместо совести, интересно? Все еще отменная эрекция? Тогда беда, раз именно сегодня меня замучило любопытство. Раньше мало интересовало, почему Матвей знает о похождениях своей жены, но ничего с этим толком не делает, если не считать регулярных демонстративных сцен ревности.

— После семи жен решил узнать, зачем людям брак? — Лера перекатилась на живот, выгнулась на диване кошкой, откинула волосы. — Кто подаст тебе стакан воды в старости? Кто позаботится, когда начнешь рассыпаться в труху?

— Для этого есть сиделки, — буркнул я, неприятно осознавая, как перекликается ее ответ с моими мыслями о признаках инсульта. Вот так все с шуток и начинается.

— Засовывать свой сморщенный член ты тоже будешь в сиделок? — ехидно спросила Лера, села на колени и одним движением сняла платье. — Или ты уже все, отвоевался, смотрю?

Что она там смотрит?

Вот я, например, смотрю.

Ее хорошо сделанное тело, еще упругое, еще бодрое в нужных местах, а в тех, где уже нет — для тех есть подмога: бюстгальтер, настолько точно и соблазнительно прозрачный, что и снимать не тянет. И чулки. А вот трусики ей не нужны, их и нет. Она сначала садится спиной — знает, как меня заводит ее крутая накачанная задница, а потом смотрит на меня из-за плеча, разворачивается лицом и широко разводит ноги.

— Так почему ты изменяешь? Если тебе хочется с ним быть до старости?

Глаз от нее я не отвожу, но и на провокации, к ее разочарованию, не поддаюсь. Разговор мне сейчас интереснее. Секса у меня было много, а такой разговор — впервые.

— Именно поэтому, — раздраженно бросает Лера. — Чтобы остаться с ним и дальше. Он тоже. По сторонам набегаемся, и у нас снова огонь.

Ее пальцы ложатся между ног, средний скользит во влажную глубину, выныривает оттуда, блестящий от ее соков и обводит розовый узелок клитора, пока остальные раздвигают ее губы так, чтобы мне было хорошо и в подробностях это все видно.

— Можешь просто посмотреть, если тебе не хочется, — мурлычет Лера, откидывает голову на спинку дивана и закусывает губу. Пальцы ее порхают над широко раскрытой вульвой, другой рукой она сжимает свою грудь и тихо стонет.

Все-таки у меня встает. Я не железный. И пока еще мужчина. Надеюсь, до синих таблеточек мне еще лет десять.

Но конкретно Леру — не хочу.

Некоторые решения — правильные.

Беру пульт от телека с каминной полки и кидаю на диван:

— На спутнике оплачен пакет порно-каналов. Развлекайся.

А сам иду в душ.

Кхм… подумать.

Соня: Стереть все следы

Ася в запарке — страшный человек. Сочувствия от нее не дождешься.

— Перекрестись и сплюнь, — посоветовала она. Телефон с открытым видеочатом стоял у нее прямо на рабочем столе, поэтому временами вместо Аси со мной разговаривали то малиновые зефирки, то порционные чизкейки — она получила заказ на кейтеринг для девичника.

Сломавшись на профитролях с фисташковым кремом, я пошла доставать из заначки последний привет от Юла — бутылку «Бейлиса». Она обнаружилась на дне одного из пакетов с едой, и я вовремя спрятала ее от мамы. Одна маленькая рюмка сладкого, как весенние поцелуи сливочного ликера в конце трудного дня делала жизнь намного приятнее.