Не такая, не такой

Я отступила, опустив голову. Выходит, я виновата? Или наоборот? Наверное, Ольга была права. Я слишком глупая для игр такого уровня, я даже не понимаю всю схему.

— Прости, — сказал Влад, и я даже подумала, что ослышалась. — Ты не должна была всего этого слышать. Я не настолько мудак. Признаться, я даже начал понимать, что папашка в тебе нашел. Такая потрясающая наивная фиалка.

— Отдай телефон, — не поднимая голову, потребовала я.

— Нет.

— Ты не имеешь права. Это воровство! — я и сама чувствовала, как по-идиотски и наивно это звучит.

— Ты мне его сама отдала.

— Я обращусь в полицию.

— Оу! — Влад зло рассмеялся. — На что будешь жаловаться?

— Незаконное удержание!

— Иди! — он простер руку к двери. — Никто не держит. Я думал, тебе самой здесь нравится.

Нравилось. Пока я во что-то верила. Или надеялась. Ну что за ерунда, никто же не разводится из-за того, что муж сказал, что тебе надо немного похудеть. Никто не бросает мужчину из-за того, что он слишком занят на работе. Все твердят, что мальчики не умеют говорить слов любви.

Почему я не могла верить в то, что на самом деле нужна Владу?

Впрочем, я и была нужна — но не для того.

— Послушай, куда ты сейчас пойдешь? — Влад добавил в голос тепла, и меня кольнуло остатками надежды и болью. — Оставайся. Кино посмотрим. Не надо тебе вмешиваться, мы сами между собой разберемся.

— Ты предлагаешь мне остаться и продолжать участвовать в разводке твоего отца?! — изумилась я этой кристальной беспардонности.

— Ты ведь влюблена в меня, — пожал плечами Влад.

Я испытала мгновенный приступ острого отвращения.

— Ты считаешь себя таким сокровищем? — и не сумела его скрыть.

— Конечно.

Ой, все.

Я развернулась и взялась за ручку двери.

— Ключи оставь, — бросил мне Влад. — Учти, кстати, что мы-то с отцом всегда помиримся, а ты ему теперь вряд ли будешь нужна, предательница. Или ты думаешь, я не расскажу свою версию истории?

Я порылась в кармане, вынула ключи и швырнула в него. Он поймал их на лету одной рукой, даже не сдвинувшись с места. Только ухмылка стала шире.

— Влад, зачем ты так? — устало спросила я. — Я не понимаю. Ты же единственный наследник, к чему это все?

— Ты и не поймешь. В тебе амбициозности — ноль целых хрен десятых. Есть что пожрать — ты довольна. Мне мало быть наемным директором при властном папашке. И то, что я наследник — ничего не решает. Нормальные отцы заводят детей в сорок, а в шестьдесят помирают от инфаркта. А мне сколько ждать?

Да, пожалуй, не пойму. Даже пытаться не хочу, еще заражусь.

Больше я здесь находиться не могла.

Отперла замок, хлопнула за собой дверью и пока ждала лифт, молилась, чтобы Влад не передумал и на всякий случай не решил меня запереть в квартире. Но, видимо, законопослушность победила.

Так что на улице я оказалась совершенно свободна.

В самом полном смысле этого слова.

Думала заплакать, но слезы не шли. Просто было очень тяжело где-то в груди, а в сердце, напротив, пусто, только ветер свищет.

Хотелось забиться в уголок, и чтобы никто не трогал.

Но…

Если Влад беспокоился о том, что отец все узнает, значит, там еще можно что-то спасти. Надо рассказать все Юлиану, хоть и невероятно страшно и стыдно к нему обращаться.

Но как? Телефона у меня нет, и даже если попросить у прохожих, я не вспомню ни одного номера.

Домой ехать полтора часа. Вдруг это время окажется критичным?

Что же делать?

Я стояла на улице и кусала губы, пытаясь придумать, как связаться с Юлианом. Раньше на каждом углу были интернет-кафе, а сейчас остался только вайфай, который мне без телефона как рыбке зонтик.

Юл: Яблочко от осинки недалеко падает

Альберт ведь сразу понял.

Но не стал меня тыкать носом.

Надо было насторожиться, когда я увидел, что он явно что-то просек и молчит.

Этика — единственное, что могло его заткнуть в такой ситуации.

Что будет, если я позвоню и наору на него?

Как всегда отмажется, конечно.

Все равно позвоню и наору.

Потому что мне хочется на кого-нибудь наорать.

На персонал бесполезно.

На Влада рано, сначала надо распутать дело.

Но Альберт был недоступен.

Жаль, что мой кабинет переделали. Когда там висел боксерский мешок, разруливать кризисы было гораздо легче.

Пришлось занимать кабинет Влада и снова обживать его под себя. В честь чего с особым наслаждением снял со стены и выкинул модульную картину, аллегорически изображающую…

Ладно, сдаюсь, я не знаю, что она должна была изображать, но причудливо расположенные на ней баклажаны, сжатые пальцами, разрезанные персики и папайи, бананы между накрашенных женских губ, красные грейпфруты, истекающие соком, и ягоды клубники, облитые сливками, заставляли меня сбиваться с мысли при взгляде на них.

В первую очередь остановил все переводы.

Выключил Влада из всех процессов, заблокировал все его права.

Заморозил сделки, отозвал документы и отложил на несколько недель все, что возможно было отложить.

На потери плевать, кажется, могло быть и хуже.

Посмотрел какие штрафы по госзаказам.

Хорошие. Жирные. И цифры там такие, что заболела голова.

Маленький кретин, кто связывается с откатами?