Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла

Придумав первого из своих персонажей, адвоката Мейсона (сборники «Странные дела Рэндольфа Мейсона», «Последнее средство», «Человек, который исправлял судьбы»), Пост по сути создал особую разновидность детективного жанра, которую теперь принято называть судебной драмой. Основное действие Пост переносит в новую область. Совершение преступления, поиски злодея, разгадка тайны — все это второстепенные детали сюжета. Главное начинается потом, когда преступник оказывается на скамье подсудимых, а Мейсон пытается спасти его от правосудия, используя в качестве оружия закон. Вооруженный юридическими знаниями, острым умом и при этом лишенный нравственных принципов, Мейсон легко обнаруживает лазейки в законе и помогает своим клиентам использовать их, игнорируя дух закона, но строго соблюдая его букву.

Рассказы Поста оказали влияние на американскую литературу. «Можно нарушить любой закон и не поплатиться за это, если умело закрутить», — скажет через сорок три года после выхода первого сборника о Мейсоне детектив Дональд Лэм, а создавший его писатель Эрл Стенли Гарднер признается, что позаимствовал подобные идеи у Поста. Не исключено, что другой персонаж Гарднера, «зверюга-адвокат» Перри Мейсон, был назван в честь старшего коллеги. Некоторые исследователи отмечают, что элементы рассказов Поста использовал Уильям Фолкнер, когда для заработка решил попробовать себя в детективном жанре.

«Corpus Delicti», неоднократно издававшийся в разных сборниках, — самый известный из рассказов о Мейсоне. Пост — профессиональный юрист, в основе его рассказов — реальные законы. Теоретически каждый рассказ — готовая инструкция, как безнаказанно совершить преступление. Тем не менее мы не рекомендуем читателю пытаться самому воспроизвести какое-либо из странных дел Рэндольфа Мейсона. Во-первых, Пост стремился не обучить злодеев, а предостеречь друзей закона[50]

. Во-вторых, достоверность технических деталей, в частности химических процессов, описанных в «Corpus Delicti», вызывает сомнение. В-третьих, лазейка, существующая в одном законе, может быть закрыта в другом. Так, всего через год после выхода «Странных дел» некто по имени Адольф Лютгерт был судим в Чикаго за преступление, почти совпадающее с преступлением, описанным в «Corpus Delicti», однако законы штатов Иллинойс и Нью-Йорк различны — и суд вынес совсем другой вердикт.

Впервые рассказ был опубликован в 1896 году в сборнике «Странные дела Рэндольфа Мейсона».

Melville Davisson Post. Corpus Delicti. — Strange Schemes of Randolph Mason, 1896.

Corpus Delicti — состав преступления, букв, «тело преступления» (лат.).

А. Бердичевский, перевод на русский язык и вступление, 2008

МЕЛВИЛЛ ДЭВИССОН ПОСТ

ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ «СТРАННЫЕ ДЕЛА РЭНДОЛЬФА МЕЙСОНА»

Тот, кто рассказывает странные истории, — не последний из благодетелей человечества. Чашу с водой из Леты порой с благодарностью приемлют от него даже сильнейшие — когда taedium vitae [51] повседневности достигает своего апогея. Вода эта нередко приносит забвение несчастным жертвам злой фортуны.

Сегодня суровый критик, взывая к рассказчику, убеждает его оставить свое ремесло и вместо того рубить дрова и черпать воду[52]

, поскольку новых материй для творчества нет, а те, что есть, — старые и сильно изношенные. Даже от величайшего из вас, вопит он, можно ожидать всего лишь перепевов старого, порой изящных, порой уродливых, но всегда утомительно скучных. Однако же писатель не внемлет критику, и мир продолжает весело вращаться.

Наверное, критик забывает, что если материи старые, то люди уже новые, что хотя засеянное поле остается неизменным, волны, которые прокатываются по нему под ветром, всегда разные. Новорожденный ребенок — лучшее тому подтверждение.

Читатель деспотичен и требователен. Он не удовольствуется бесплотными персонажами. Видение должно быть осязаемо, рука призрака должна быть теплой на ощупь, иначе читатель чувствует себя обманутым.

Пожалуй, больше всего на свете человеческий разум любит задачи. Не те, что решаются на счетах, но те, что разыгрываются живыми фигурами на шахматном поле. В задачах этих должны быть страсти и опасности, свежий ветер с гор и соленое дыхание моря. Писателю предлагается некая головоломка: создай, о волшебник, людей — хоть и порожденных воображением, но с живой кровью в жилах — и пусть им будет дано пожинать плоды труда, не трудясь, но и не полагаясь на волю Случая. Пусть они смогут то, чего не можем мы, но слепи их, добрый волшебник, из того же, из чего и мы слеплены. Мы знаем старые трюки наперечет, и мы устали от них. Дай нам новые.