Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла

В конце 1910-х годов она переехала в Монте-Карло, где прожила до конца Второй мировой войны, после чего вернулась в Англию. Эмма Орци была плодовитым автором и продолжала выпускать все новые и новые книги, вплоть до самой своей смерти в 1947 году. Посмертно был опубликован ее автобиографический роман «Цепь жизни». В 1970 году по рассказу «Смерть в тоннеле» был снят фильм.

Писательница создала по меньшей мере два привычных нам типа героев детективного жанра: «супергерой» — искатель приключений, ведущий двойную жизнь (сэр Пирс Блэкни, непосредственный предшественник Зорро, Джеймса Бонда и Бэтмена), и «кабинетный детектив» — загадочный Старик в углу, который предлагает остроумные версии разгадки самых запутанных преступлений, не выходя из дому.

Рассказ «Таинственное убийство в Йорке» был впервые опубликован в 1901 году в журнале «Роял».

Baroness Orczy. The York Mystery. — The Royal Magazine, 1901.

БАРОНЕССА ОРЦИ

ТАИНСТВЕННОЕ УБИЙСТВО В ЙОРКЕ

Старик в углу сегодня утром казался особенно бодрым — он выпил два стакана молока и даже позволил себе такую роскошь, как второй кусок сырного торта. Полли поняла, что ему явно не терпится поговорить о небезызвестных ей преступлениях, поскольку он время от времени исподтишка бросал на нее взгляд, доставал свой шнурок, завязывал и развязывал бесчисленные узелки и наконец, вынув из кармана бумажник, положил передо нею несколько фотографий.

— Вы знаете, кто это? — спросил он, указывая на одну из них.

Полли взглянула на снимок. На нем была женщина — не красавица, но очень миловидная, похожая на ребенка, с каким-то странным, грустным и необыкновенно притягательным выражением огромных глаз.

— Это леди Артур Скелмертон, — сказал Старик, и Полли мгновенно вспомнила странную трагическую историю, которая разбила сердце любящей женщины.

Леди Артур Скелмертон! Это имя напомнило девушке одну из самых запутанных и таинственных страниц в анналах нераскрытых преступлений.

— Да. Грустная история, — сказал Старик, как бы отвечая ее мыслям. — Если бы не идиотские промахи полиции, это дело раскрыли бы в два счета и страсти бы улеглись. Вы не будете возражать, если я напомню, с чего все началось?

Она молчала, и он продолжил, не дожидаясь ответа:

— Это случилось во время Йоркской недели скачек, когда в тихий кафедральный город приезжают всякие подозрительные субъекты, которые выуживают деньги у законных владельцев. Лорд Артур Скелмертон, небезызвестная личность в лондонском обществе и среди букмекеров, снял один из красивых особняков неподалеку от ипподрома. Он выставил свою лошадь — Перчика — на Иборский гандикап[90]. Перчик победил в Ньюмаркете, и его шансы никто не ставил под сомнение.

Если вы бывали в Йорке, то наверняка знаете особняки, выходящие на дорогу, которую горожане называют Подъемом; их сады тянутся до самого ипподрома, оттуда великолепно видны все беговые дорожки. Один из этих особняков — «Вязы» — и снял на лето лорд Артур Скелмертон.

Леди Артур приехала незадолго до начала скачек со своими слугами. Детей у нее не было, но зато имелось множество родных и друзей в Йорке; она была дочерью старого сэра Джона Этти, кофейного короля, сурового квакера, который, как говорили, никому не позволял запускать руку в свой кошелек и весьма неодобрительно относился к тому, что его зять-аристократ имел пристрастие к игорным столам и букмекерским конторам.

За красивого молодого лейтенанта, служившего в полку ***ских гусар, Мод Этти вышла против воли отца. Но она была единственным ребенком, так что, поворчав и посердившись, сэр Джон, боготворивший дочь, уступил ее прихоти и неохотно дал согласие на брак.

Но, как истинный йоркширец, он был достаточно проницателен и сразу понял, что не только любовь побудила молодого графа жениться на дочери торговца кофе. И старик решил: раз уж лорд Артур женился на Мод из-за ее богатства, то пусть богатство, по крайней мере, обеспечит ей семейное счастье. Отец отказался выделить леди Артур какой бы то ни было капитал, потому что деньги, несмотря на самый безукоризненно составленный брачный контракт, неизбежно, рано или поздно, перекочевали бы в карманы букмекеров. Вместо этого старик назначил дочери приличное содержание — свыше трех тысяч фунтов в год, что позволяло ей жить соответственно ее новому положению.

Многое, невзирая на личный характер этих сведений, стало достоянием сплетен в результате величайшего ажиотажа, который последовал за убийством Чарльза Лавендера, когда все взоры были обращены на лорда Артура Скелмертона и широкая публика в подробностях обсуждала его праздную, бессмысленную жизнь.