Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла

В последующие десять дней мистер Грегори развил бурную деятельность. Без сомнения, он был самым активным и энергичным детективом на свете. Он настолько строго придерживался своего принципа, подозревая всех и вся от Китая до Перу, что под конец бедная Персис совсем запуталась в лабиринте его версий. Никто не был защищен от его подозрений, крайне изощренных благодаря многолетним тренировкам: ни сэр Эверард в своей студии, ни леди Маклур в будуаре, ни дворецкий в буфетной, ни сэр Джастин О'Бирн в апартаментах на Сент-Джеймс. Мистер Грегори учитывал все варианты. Он не доверял даже попугаю и считал вероятной причастность крыс и терьеров. Персис порядком устала от его хитроумных схем, тем более что сама она, с присущей ей проницательностью, уже поняла, кто украл рубины. Однако когда детектив выразил некоторые сомнения по поводу честности сэра Джастина, Персис отреагировала на эти намеки очень болезненно и отказалась слушать мистера Грегори, хотя тот упорно пытался донести до нее, в теории и на практике, свою любимую мысль, что преступником оказывается тот, кого подозревают меньше всего.

Как-то утром, день или два спустя, Персис, укладывая волосы, выглянула из окна. Она теперь делала прическу сама, хотя и была богатой, а следовательно, крайне ленивой американской наследницей; но по непонятной причине она невзлюбила эту тихоню Берту. И вот тем утром, выглянув из окна, Персис увидела Берту, поглощенную беседой с хампстедским почтальоном. Эта сцена нарушила и без того хрупкое душевное равновесие Персис. Почему Берта вообще вышла к почтальону? Ведь в обязанности горничной леди Маклур явно не входило забирать почту. И с какой стати она интересуется письмами мисс Реманет? Дело в том, что прямо сверху лежало письмо от сэра Джастина — Персис узнала его сразу, даже на таком расстоянии, по крупному конверту из грубой бумаги и, следуя женской логике, сделала вывод, что Бертой движут тайные мотивы, имеющие к ней, Персис, непосредственное отношение. Мы привыкли смотреть на все с личной точки зрения; что делает мужчину или женщину писателем, хорошим, плохим или посредственным, так это способность ставить себя на место многих разных людей. Этим даром обладают в лучшем случае один мужчина из тысячи и одна женщина из десяти тысяч.

Персис принялась что было силы звонить в колокольчик. Берта вошла к ней, сияя улыбкой:

— Что вам угодно, мисс?

Персис была готова ее придушить.

— Мне угодно знать, — сказала она прямо, беря быка за рога, — с какой стати вы сейчас внизу рылись в чужих письмах с почтальоном?

Берта взглянула на нее, неизменно вежливая, и ответила, не задумываясь ни секунды:

— Почтальон — мой жених, мисс; и мы собираемся скоро обвенчаться.

Гадкая девчонка, подумала Персис, на каждый случай у нее готова ловкая отговорка.

Но сердце Берты бешено колотилось. Оно билось от любви, надежды и скрытой тревоги.

Позже в тот же день Персис вскользь упомянула об этом инциденте леди Маклур, главным образом чтобы убедиться, что девушка ей солгала. Однако леди Маклур подтвердила слова Берты:

— Кажется, она помолвлена с почтальоном. По-моему, я что-то об этом слышала, хотя, моя дорогая, я стараюсь как можно меньше вникать в любовные дела слуг. Это так неинтересно. Но Берта заверила меня, что еще некоторое время поработает здесь до замужества. Она говорила об этом всего десять дней назад. Ее жених пока не может обеспечить ей кров.

— Возможно, — мрачно изрекла Персис, — за это время ее положение изменилось к лучшему. Происходят такие странные вещи. Может быть, она неожиданно разбогатела!

— Может быть, — вяло согласилась леди Маклур. Эта тема ее утомляла. — Хотя тогда это действительно неожиданно, потому что она говорила мне об этом недавно, как раз перед тем, как у вас пропали драгоценности.

Персис нашла это странным, но ничего не сказала.

В тот вечер перед ужином она на минуту забежала в комнату леди Маклур. Берта укладывала волосы миледи. На ужин было приглашено несколько друзей, среди них сэр Джастин.

— Леди Маклур, мне идет этот жемчуг? — с волнением спросила Персис, ибо она хотела выглядеть как можно лучше — ради одного из гостей.

— О да, очень! — ответила та со светской улыбкой. — Никогда не видела ничего, что бы шло вам больше, Персис.

— Кроме моих бедных рубинов! — печально произнесла Персис, ведь цветные безделушки дороги сердцу дикаря и женщины. — Как бы я хотела их вернуть! Не понимаю, почему этот Грегори не смог их найти.

— О, дорогая, — протянула леди Маклур, — можете не сомневаться: они сейчас в Амстердаме. Это единственное место в Европе, где их теперь стоит искать.

— Почему в Амстердаме, миледи? — внезапно поинтересовалась Берта, украдкой бросив взгляд на Персис.

Леди Маклур откинула голову, удивленная столь неожиданным вмешательством.

— А вам это зачем, милочка? — довольно резко спросила она. — Разумеется, потому, что их там распиливают. Все резчики алмазов живут в Амстердаме. Вор, укравший крупные драгоценности, первым делом отправляет их туда, чтобы из них нарезали новых камней, которые нельзя будет опознать.