Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла

Нельзя, однако, недооценивать вклад Зангвилла и в развитие детективного жанра. Так, в романе «Загадочное происшествие на Биг Боу» он довел до совершенства такую его разновидность, как «тайна запертой комнаты»: преступление совершается в комнате, запертой изнутри, и сыщик должен не только вычислить преступника, но и объяснить, каким образом было совершено преступление. В предисловии к этому роману Зангвилл сформулировал, пожалуй, главный принцип детектива: «Непременное условие хорошей загадки — читатель одновременно и может и не может разгадать ее самостоятельно; авторское решение должно его удовлетворить».

Рассказ «Обманутая виселица» был впервые опубликован в 1893 году в журнале «Айдлер».

Israel Zangwill. Cheating the Gallows. — The Idler Magazine, 1893.

ИЗРАЭЛЬ ЗАНГВИЛЛ

ОБМАНУТАЯ ВИСЕЛИЦА

НЕОБЫЧНАЯ ПАРОЧКА

Чем меньше муж и жена похожи друг на друга, тем счастливее их брак. Наверное, согласно тому же закону природы вполне уживаются люди, снимающие пополам квартиру, ведь они имеют меж собою столь мало общего: литератор делит кров с распорядителем аукциона, а студент-медик — с биржевым клерком. Так каждому удается избежать разговоров о делах в часы досуга, а заодно расширить свой кругозор благодаря компаньону.

Едва ли можно было вообразить себе более странную пару, нежели Том Питерс и Эверард Дж. Роксдал — даже имена обличали их несхожесть.

У них не было ничего общего, кроме спальни и гостиной. Для квартирной хозяйки, почтенной миссис Сикон род занятий Тома Питерса оставался загадкой, однако все знали, что Роксдал — управляющий Городским и Пригородным банком; оставалось только недоумевать, чего ради банковский служащий соседствует со столь подозрительным типом, который курит глиняную трубку и пьет виски с содовой по вечерам, если проводит их дома. Роксдал был настолько же элегантен и осанист, насколько его компаньон несуразен и сутул, ни когда не курил и ограничивался стаканом красного вина в обед.

Можно жить с кем-то под одной крышей и очень редко встречаться. Обычно человек живет собственной жизнью, имея свой круг друзей и развлечений, так что не видится с соседом неделями. Наверно, поэтому такие союзы зачастую гораздо более прочны, нежели брачные: семейные узы натянуты куда туже и скорее ранят, чем соединяют. Однако, столь разные во внешнем облике и привычках, Питерс и Роксдал нередко завтракали вместе и сходились в том, что ночевать следует дома.

Что до остального, Питерс искал развлечения в компании журналистов и часто посещал дискуссионные клубы, где высказывал самые радикальные воззрения, тогда как Роксдал хаживал в гораздо более респектабельные дома и фактически был помолвлен с очаровательной Кларой Ньюэлл, единственной дочерью отошедшего от дел вдового зерноторговца.

Естественно, ухаживание за Кларой отнимало много времени; иногда расфранченный Роксдал уезжал в театр со своей невестой, в то время как Питерс оставался дома в засаленном халате и разношенных шлепанцах. Миссис Сикон одобряла джентльменов, носящих вечерние костюмы, и позволяла себе нелестные для Питерса сравнения, несмотря на то что последний доставлял ей неизмеримо меньше хлопот. Именно Питерс первым поселился в комнатах и так искренне восхищался видом на Темзу, открывавшимся из окна спальни, что миссис Сикон рискнула запросить на четверть больше, чем намеревалась. Вскоре ей, однако, пришлось вернуться к первоначальной цене: Роксдал осмотрел комнаты и огорошил ее, заявив, что жилье имеет многочисленные недостатки. Он сказал, что первый этаж отнюдь не является преимуществом, так как отсюда слышнее шум улицы — фактически даже двух улиц, поскольку дом к тому же еще и угловой. Роксдал и в дальнейшем обнаружил исключительную взыскательность: по его мнению, рубашки никогда не были достаточно накрахмалены, а ботинки — достаточно вычищены. Том Питерс, не любивший туго накрахмаленных сорочек, напротив, казался всегда всем довольным и потому не вызывал уважения у квартирной хозяйки. Он носил рубашки в голубую клетку и пренебрегал галстуком даже по воскресеньям.

В церковь он не ходил, предпочитая спать, пока Роксдал не вернется со службы, и даже после этого его трудно было поднять с кровати и заставить поторопиться с утренним туалетом. Часто в полуденное время обед уже дымился на столе, а Питерс еще дымил трубкой в постели; Роксдал просовывал голову в дверь между спальней и столовой и уговаривал друга стряхнуть полуденную дрему, угрожая сесть за стол без него, пока обед не простыл.