Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла

— Как я могу верить, когда против вас говорят номера купюр и показания Винсента?

— Неужели он правда утверждает, что не давал мне денег?

— Утверждает.

— Должно быть, он сошел с ума, — в сердцах сказал Рой, — один из моих лучших друзей — и так откровенно лжет. Но…

— Лучше бы вы помолчали, — сказал я, сытый его нелепой болтовней, — если вы говорите правду, Винсент легко снимет с вас обвинение. Если все было, как вы излагаете, ему нет смысла отрицать это.

Последнее было сказано, чтобы заставить Роя замолчать. Выслушивать обличающие обвинения и остроумные оправдания — не моя работа. Это все дело судей и присяжных, поэтому я, как было сказано выше, завершил разговор и сдал арестованного куда полагается. Птицы ли небесные разносят новости или кто еще, я не знаю, но на этот раз больше было некому: на следующее утро все лондонские газеты поздравляли меня с ловкой поимкой подозреваемого в убийстве. Многие полицейские радовались бы, что их так превозносит общество, — но я не радовался. Меня смутило то, с какой страстью Рой уверял в своей невиновности, и я сомневался: в конце концов, того ли человека я посадил под замок? Но доказательства были убедительны. Рой признал, что видел миссис Винсент роковым вечером, признал, что взял две пятидесятифунтовые купюры. Единственным аргументом в его пользу было письмо маклера, а оно отсутствовало — если вообще когда-либо существовало.

Винсент был ужасно расстроен арестом Роя. Он любил молодого человека и верил в его невиновность до тех пор, пока это было возможно. Но при наличии таких убедительных доказательств он был вынужден признать друга виновным, хотя жестоко корил себя: ведь можно было самому поехать с ним и тем самым предотвратить катастрофу.

— Я и не знал, что все было так серьезно, — говорил он мне, — иначе я бы сам поехал в Брикстон и дал ему деньги. Это спасло бы мою жену от его безумия, а его самого — от эшафота.

— Что вы думаете о его показаниях?

— Ни слова правды. Я не писал записки, не предлагал ему поехать в Брикстон. Зачем, ведь я считал, что дом пуст?

— Жаль, мистер Винсент, что вы поехали в «Альгамбру», а не домой.

— Это была ошибка, — признал он, — но я и подумать не мог, что Рой решится на ограбление. Кроме того, я обещал пойти в театр с моим другом доктором Монсоном.

— Вы считаете, что божок принадлежит Рою?

— Не знаю, никогда не видел у него этой штуки. А почему вы спрашиваете?

— Потому что я твердо верю, что если роковым вечером у Роя в кармане не было божка, то он невиновен. О, вы выглядите изумленным, но этот кусочек нефрита принадлежит убийце вашей жены.

На следующее утро некая леди пришла в Скотленд-Ярд и пожелала меня видеть. К счастью, я был поблизости и, догадавшись, кто это, вышел к ней. Когда мы остались наедине, она подняла вуаль, и я увидел благородные черты лица, чем-то напоминавшего лицо мистера Форда. По странной прихоти природы женское лицо было более мужественным.

— Вы мисс Форд? — предположил я.

— Я Клара Форд, — тихо ответила она, — я хочу поговорить с вами о мистере Рое.

— Боюсь, для него ничего нельзя сделать.

— Что-то сделать надо, — пылко сказала она, — мы обручены, и все, что может сделать женщина ради возлюбленного, я сделаю. Вы считаете, что он виновен?

— При таких доказательствах, мисс Форд…

— Доказательства меня не волнуют, — прервала она, — он так же невиновен, как и я. Вы думаете, что человек, только что совершивший преступление, может спокойно отдать добытые злодейством деньги женщине, которой признавался в любви? Говорю вам, он невиновен.

— Мистер Винсент так не считает.

— Мистер Винсент! — презрительно воскликнула мисс Форд. — Конечно! Уж наверное он рад считать Джулиана виновным.

— Вовсе нет, он не верил в его виновность, пока это было возможно! Он — преданный друг мистера Роя, по крайней мере, был им.

— Настолько преданный, что пытался расстроить наш брак. Послушайте, сэр. Я никому этого не говорила, но вам скажу. Мистер Винсент — подлец. Он притворялся другом Джулиана, а сам имел наглость делать мне предложения — бесчестные предложения, за которые следовало бы влепить ему пощечину. Он, женатый человек, называвший себя нашим другом, хотел, чтобы я оставила Джулиана и бежала с ним.

— Вы, несомненно, заблуждаетесь, мисс Форд. Мистер Винсент был чрезвычайно привязан к своей жене.

— Мистеру Винсенту плевать было на жену, — отрезала она, — он влюблен в меня. Чтобы не расстраивать Джулиана, я ничего ему не говорила об оскорблениях, которые наносил мне мистер Винсент. Теперь, когда из-за трагического недоразумения Джулиан в беде, мистер Винсент ликует.

— Невозможно. Уверяю вас, Винсент очень сожалеет…

— Вы мне не верите, — перебила она. — Отлично, я вам докажу истину. Приходите в квартиру моего брата в Блумсбери. Я пошлю за мистером Винсентом, и если вы спрячетесь, то услышите из его собственных уст, как он рад, что мой жених и его жена больше не преграждают путь этой бесчестной страсти.

— Я приду, мисс Форд, но думаю, что вы заблуждаетесь насчет Винсента.