"Не тот" человек (СИ)

Никто не знал, что за существо было найдено замурованным или, скорее, вплавленным в глыбу метеорита, чей возраст датировался несколькими сотнями миллионов лет. И так выходило, что это ископаемое было значительно, неимоверно старше той эпохи, когда космическое пространство этой вселенной бороздили корабли Древних. Позднее, благодаря спектральному моделированию, Рокена со своей командой специалистов уже тут, в лаборатории на станции, смог восстановить структуру мозга найденного существа. И именно благодаря воссозданной модели они выяснили, что это существо было разумным. Но что ещё более важно и невероятно, строение его мозга оказалось полностью совместимо по своим нейронным связям и нитям со структурой мозга любого из потомков Древних, будь то люди, аграфы, сполоты, креаты или любая другая раса, относящаяся к роду людей. Этот последний факт и позволил вплести дополнительный набор нейросвязей в их экспериментальную структуру нейросети. И пo предварительному прогнозу она должна была стать еще более стабильной, благодаря внедрению последнего сегмента. Этот факт вселил надежду в благополучный исход их многолетних экспериментов и изысканий. Последующая цепочка опытов и экспериментов, по крайней мере, за те несколько сотен раз, когда нейроконструкцию внедряли подопытному материалу, подтвердила это. И они поверили в свою победу. А после был триумфальный эксперимент, который должен был возвести профессора Рокену в ранг героев Империи Аграф и её научную элиту, сделать его ученым-первооткрывателем, готовым пожертвовать собой ради величия Империи. Как это красиво и гордо звучало в мыслях тогда еще пышущего здоровьем и амбициями относительно молодого профессора-аграфа, руководителя этого научного института.

Только вот эксперимент завершился огромнейшим фиаско. Как оказалось, они не учли такую малость, как не просто сам факт удачного внедрения и стабилизации структуры, но и длительность ее адаптации, которая значительна превышала стандартное значение, принятое при подобном расчете для всех остальных нейросетей. Но что ещё более важно, многократно возросшая длительность адаптационного периода нейросети, особенно на последнем её этапе, потребовала невероятного объёма ментальной энергии для её собственно настройки под реципиента. И вызвано это было, предположительно, внедрением инородного фрагмента, взятого у неизвестного ископаемого, который как раз и проходил адаптацию на последнем шаге настройки нейросети. Именно этот никак не завершившийся сейчас процесс и высасывал саму жизнь из профессора, превратив цветущего и полного сил аграфа в иссушеную мумию древнего старика.

И всё это произошло потому, что раньше, в ходе экспериментов, изъятие нейросети проводили до перехода адаптации к последнему этапу. Как потом удалось выяснить, этому завершающему шагу предварительно способствовал некий период нормальнрй стабилизации и работы нейросети, и поэтому с подобной проблемой они до последнего момента просто не сталкивались и упёрлись в неё лишь при финальном внедрении экспериментального прототипа нейросети самому профессору. И сразу такой результат.

Первоначальные этапы внедрения и адаптации у профессора прошли значительно быстрее, как благодаря его врожденному очень высокому интеллектуальному индексу, так и благодаря многократно превышающему среднюю величину параметру уровня ментальной активности. Как следствие, последний этап адаптации нейросети им был достигнут значительно быстрее. Вот тогда-то они и смогли точно вычислить проблему, с которой столкнулись.

Адаптация нейросети на своем последнем этапе буквально как насос пожирала всю доступную реципиенту ментальную энергию. Казалось бы, самое простое решение это извлечение нейросети. Но тут сыграл фактор спешки. Рокена так хотел отчитаться в успешном завершении работы, и, главное, предоставить наглядные результаты, что не предусмотрел такого важного механизма, как откат внесённых изменений. И это было хуже всего. Ведь прототип изначально не планировался как нейросеть для нормального использования, ну а впоследствии его просто не стали дорабатывать.

И, как результат, у них получилась невероятно сложная и разветвлённая структура нейросети, с уникальным материалом, используемым для ее создания, которая не позволяла провести ее штатноеизвлечение, и эта операция, во всех случаях, при попытке сохранить рабочую целостность внедренной нейроконструкции, грозила реципиенту фатальными последствиями. Поэтому за всё время ранее проводимых экспериментов этап извлечения нейросети не пережил ни один из испытуемых.