Не тронь добычу!

— Позвони ей сам. Скажи, например, что у тебя родилась новая идея, как можно использовать дельтаплан. Она наверняка заинтересуется. Я не думаю, что их следствие идет успешно. Любая зацепка вызовет интерес. Думаю, что и у профессионалов следствия сейчас ничего не получается. Схема выстроена мной безукоризненно. А если учесть, что в нее вмешались другие заинтересованные лица, о которых мне ничего не известно, то они лишь запутали все окончательно. Даже я как автор теперь плохо ориентируюсь в ситуации.

— Тот, кто влез в твою схему, должен был знать о ней, только тогда мог вмешаться и врезаться в нее. И ты об этом не догадывался?

— В этом вся проблема. Он знал, а я и не подозревал об этом.

— Тебя мог выдать только свой. Но ни Олег, ни Иван этого сделать не могли.

— Знаю.

— Может, ты ошибаешься?

— Убит охранник. Мы этого не делали. Но его смерть окончательно спутала все карты. Я не завидую следователям. Кто-то нам помогал. Зачем?

— Путали следы.

— Или нашли козлов отпущения, на которых надо ткнуть пальцем. И потом: нас мог заказать только тот человек, который на сто процентов знал, где находится тайник с добычей. А такого человека не существует. Из живых я один остался. Вот такие ребусы остались после дачного расстрела, Лера. Даже жить хочется ради того, чтобы узнать, чем эта история кончится. А она только началась. Придется себя поберечь.

8

Предварительная разведка показала, что машину оставить негде. В любом месте она будет выглядеть бельмом на глазу. Поселок небольшой, выстроенный в чистом поле. Милые уютные коттеджи, и на каждом участке свой гараж. Деревьев нет, зато столбов много и улицы освещены ярко. Девушки приехали на электричке и сорок минут шли пешком. Когда они добрались до места, уже стемнело. Во всех домах горел свет. В такую погоду в Москве делать нечего, тем более что ехать сюда от города не долго. Двухэтажный коттедж Митрошкина располагался на окраине, что играло на руку взломщикам. Напротив — чистое поле вместо соседей, и никто тебя не заметит из окна.

Трехметровый кирпичный забор трудно назвать надежной оградой. Железная калитка в кирпичной арке — тоже не сейф. На калитку искательницы приключений не обратили внимания. Сработали быстро и четко. Одна встала у ограды, вторая взлетела ей на плечи и тут же оседлала горб забора, то же самое сделала следующая, а потом подали руку последней. Через полминуты козочки были уже по другую сторону ограды.

Возле дома задумались. Решетки на окнах, и дверь серьезная.

Катя глянула на крышу и тут же услышала Танин голос:

— Через каминную трубу я не полезу. Олеся хихикнула:

— Там слуховое окно, дурочка.

— Ласкательное от дуры. А чего от вас еще услышишь? Сами лезьте.

— Полезем, не бойся. Тебя через дверь пропустим.

— А я и здесь подождать могу. Если найдете там архив, сопоставимый с библиотекой имени Ленина, то позовете — приду на помощь.

Катя хотела что-то сказать, но Олеся одернула ее:

— Оставь. Без нее справимся.

Олеся взобралась на крышу по водосточной трубе, как по лестнице, будто всю жизнь только этим и занималась. Трудности возникли наверху. Крыша оказалась очень крутой и была покрыта черепицей. Кроссовки скользили. Пришлось их снять, связать шнурки и повесить себе на шею. Пальцы ног и рук цеплялись за каждый выступ. Олеся стиснула зубы и поползла боком, словно краб, от трубы к слуховому окну. Пару раз она все же срывалась, но до падения дело не дошло. Сдаваться девушка не собиралась и падать в грязь лицом тоже. Каждая из них считала себя лучшей. Это понимали тренеры, режиссеры и постановщики трюков, а потому всем давали одни и те же трюки. Никто не выделялся. Фокус заключался в синхронности исполнения, а не в сложности. Вот почему они работали вместе много лет, и никто никому не завидовал. Только здесь не цирк. Жизнь продиктовала им другие условия. В одном случае Татьяна блестяще справилась с заданием. Выбилась в лидеры. Второй случай по сложности значительно проще. Выглядеть недотепой глупо и смешно.

Наконец-то она дотянулась до карниза и уцепилась за него.

Отдышавшись, Олеся подтянулась, присела на узкий карниз и толкнула раму вовнутрь. Окно открылось. Она достала фонарик и осветила чердачное помещение. Как ни странно, тут было чисто. Дом новый, пыль и паутина еще не атаковали жилье.

Надев обувь, Олеся спрыгнула на дощатый пол и закрыла окно. Ни хлама, ни ломаной мебели. Дверь, ведущая в дом, оказалась запертой, но стоило ударить по ней плечом, как слабенький крючок отлетел вместе с шурупами.

Крутая лестница вниз. Второй этаж представлял собой балкон, от которого шли две двери в комнаты. Здесь помещались только стеллажи с книгами и узкий проход. Резные перила предохраняли от падения вниз, если вдруг тебя качнет в сторону после лишнего стакана спиртного. А судя по столику на колесиках и бутылках, уставленных на нем в тесном соседстве со стаканами, хозяин любил огненную жидкость.