Не тронь добычу!

— Хорошо, Владислав Максимыч. Как только стенд будет готов и налажен, я дам соответствующую команду. Испытание проведем вместе. Если вас все устроит, я передам вам частотные коды, а вы мне деньги, наличными разумеется, никаких чеков и счетов. Мы имеем дело со стаей голодных волков. Их трясет при виде живых денежных знаков. Нашим государством руководят безумцы. Держать на голодном пайке людей, от которых зависит мир на земле, могут только вредители.

— Извините, Михал Романыч, я не разделяю ваших взглядов. И политика меня мало интересует. Я лишь бизнесмен. Интриги могу понять, если они помогают делу, но от политики избавьте.

— Скоро всю родину распродадим.

— Ой, бросьте, генерал. Продавать уже нечего, кроме нефти и газа. Мы родину раздарили. Кому она нужна? Лучшие умы России работают за рубежом. Подрастает поколение дебилов, выросших на «пепси», количество школ сокращается за ненадобностью. Расцветает мошенничество и воровство. Средний бизнес душат на корню. Людей жизнь учит выживать, а не жить. Женщины перестали рожать детей, а старики умирают от голода. О какой России вы говорите, генерал? Забудьте о своем коммунистическом энтузиазме, пока дело не дошло до того, что вы понесете свои ордена в ломбард. Кажется, Паскаль сказал: «Если из Франции вывезти триста тысяч умов, она превратится в страну идиотов». Россия уже потеряла восемьсот тысяч свежих умных голов. Но мы продолжаем делать вид, что у нас все в порядке.

— Всего наилучшего, господин Прозоров. Созвонимся позже».

Послышался хлопок двери. Журавлев выключил магнитофон.

— Без комментариев, — сказала Настя.

— Без комментариев, — повторил Метелкин. — Откуда материальчик, Дик?

— Эти записи делал покойный Паша Митрошкин. Я так и не понял, на кого он работал. Он относится к звену, о котором нам пока ничего не известно. Ясно одно. Митрошкин и его напарник убили охранника офиса и главного инженера фирмы Ливенталя. Думаю, что жучки в кабинете Прозорова мог поставить только Ливенталь. Митрошкина туда и на порог не пустили бы. Эта группировка лежит черным пятном в нашем деле.

— Можно подумать, с остальными нам все понятно, — усмехнулся Метелкин.

Журавлев пропустил замечание мимо ушей. Он достал из стола какую-то непонятную технику и разложил ее на столе.

— Вот аппаратура, которой пользовался Митрошкин. Сканер и магнитофон. Мне передал ее Марецкий. Он не может установить за Прозоровым наружное наблюдение, тем более прослушивать его разговоры. Прозоров — жертва, подавшая заявление в милицию, и у Марецкого нет оснований для слежки. Этим займешься ты, Женечка. Рабочий день с девяти до шести. Машину поставишь под окнами бизнес-центра и будешь прослушивать кабинет Прозорова. А ты, Настя, займись семейством Белоцерковских. Думаю, что Рита была с тобой не до конца откровенна. А если за всей этой историей стоит генерал?

— Вряд ли такой человек, как Белоцерковский, пошел бы на убийство. Но кто-то же нанял киллеров и расстрелял исполнителей. Я не верю, что этим занимался ученый.

— Ты права, Настя. Тем более надо разобраться с этой семьей до конца. Пока не поздно. Таких гордых и своенравных тоже не любят. Они непредсказуемы.

— Я думаю, генералу ничего не грозит, — вмешался Метелкин. — Во всяком случае, пока он не передал коды Прозорову. Да, кстати. А знаете, что наша нанимательница Катя познакомилась с тем монстром, что за ней следил? И мне кажется, ей понравился этот Сева-рецидивист. Они даже в ресторан ходили, он ей цветы подарил. Ей было весело, и она при этом осталась живой.

Журавлев склонил голову набок.

— Ну-ну, продолжай.

Метелкин почесал шишку на затылке и решил не впадать в подробности:

— Парень оказался настоящим профессионалом. Мне так и не удалось его проследить. Но куда он от нас денется?!

Настя многозначительно улыбнулась.

2

Идею, о которой Богданов намекал Кате, он так и не раскрыл ей до самого конца. Просто он позвонил Кате домой и сказал:

— Приезжайте в авиаклуб. Есть любопытная мыслишка, и я хочу провести эксперимент.

Катя забыла обо всем и помчалась на зов старого приятеля своего мужа. Она понимала, как опасно расспрашивать человека по телефону. Наверняка ее номер стоит на прослушке, так же как и мобильный. Если за ней следят, то занимаются этим серьезно, по полной программе. Они так и решили с подругами: никаких переговоров по телефонам, а дела обсуждать на шумных улицах, где чужие уши им не страшны.

Когда она приехала в авиаклуб, Богданов лично встретил ее на проходной и проводил в медцентр, где ей измерили давление и взвесили.

Потом они отправились на летное поле. Катя ничего не спрашивала, а Богданов ничего не говорил. Наконец они подошли к стоящему на взлетной полосе дельтаплану.

— Вы хотите научить меня летать? — спросила девушка с удивлением.

— В качестве пассажира.

— Но тут только одно место.

— Знаю. Вам придется лечь под дельтаплан, а потом зацепиться за раму, ноги закинете на хвостовую поперечину. Перед вами точно такой же летательный аппарат, какой купили в клубе ребята. Его мощности хватит, чтобы поднять двоих в небо. Мой вес восемьдесят килограммов. Ваш пятьдесят восемь.