(Не) твой

Гера ни на секунду не выпускал меня из объятий. Пока мы ехали в машине Лапы, он прижимал меня к себе, гладил мои руки, время от времени целовал мои волосы. Видно было, что он, как и я соскучился. Я сидела, уткнувшись в основание его шеи, вдыхала его аромат и не прекращала ругать строптивца. Ну, зачем было обрекать нас на три дня разлуки? Зачем было отказываться? Ясно ведь, что не можем друг без друга.

– Так, давайте на хату. А я за беляшами, – произнес Лапин, паркуя автомобиль во дворе Герыного дома.

– Лапа, у тебя скоро харя треснет. Сколько можно беляши точить? – хохотнул Питон.

– Отставить нытье, – парировал Лапин. – Моя харя по вкусу красивым телочкам. Так что не гони.

Андрей направился в магазин, расположенный в соседнем дворе. А мы поднялись на этаж. Гера с Питоном курили на балконе. Я решила навести порядок в комнате. Убрала со стола всю грядную посуду, перемыла ее. Как только закончила, в комнату вошел Лапа с пакетом в руках.

– Синица, организуешь чай? —бросил на стол еду.

– Лапин, вот скажи мне… Смотрю все на тебя и понять не могу. Ты ж лоботряс тот еще, как тебе автомат доверяют?

На лице Андрея засияла улыбка.

– Так мне игрушечный выдают, из детского мира, – достав беляш надкусывает его и с аппетитом принимается жевать. – А за хорошее поведение везут на полигон и дают с пневматики пострелять.

– Другого ответа я и не ожидала.

С этим дураком глупо рассчитывать на серьезный разговор. Набираю в чайник воды и ставлю на плиту.

Поужинав столь незатейливым блюдом, мужчины продолжили вечер за совещанием. Я старалась не мешать, вышла в спальную комнату, где и провела следующие пару часов. Я настолько устала за этот изматывающий день, что не заметила, как уснула. Мне снился Валера. И его отвратительно приставучий брат. Они снова одолевали меня предложениями руки и сердца.

–Шлюха она, а ты ее замуж зовешь, – приобняв братца, заключил Матвей.

–Пусть и шлюха. Я люблю ее, понимаешь?

– Валера был пьяным. И расстроенным. А мне было мерзко от того, что я слышу этот разговор и не могу никуда уйти.

– Синичка, – я услышала голос Геры и, уцепившись за него, вынырнула из сна. Распахнула глаза. Гера сидел рядом.

– Сколько времени? – приподнялась, потирая сонные газа.

– Час ночи. Прости, что разбудил. Я не хотел, – он выглядел уставшим. Глаза красные, лицо осунулось. Последние дни выдались весьма сложными.

– Да, ничего.

Грех устроился рядом, я прижалась к нему. Неприятное чувство тревоги после сна все еще не покидало. Но как только его руки обняли меня, стало легче. Вдруг вспомнилось все, что мы натворили с ним на комплексе, в той комнатенке и щеки залило краской.

– Ты чего там притихла? – прошептал в темноте.

– Гера? Нас все слышали, да?

Его смех был хриплым и тихим. Но от него стало тепло на душе.

– Ну, Питон точно слышал, – притянув к себе покрепче, коснулся губами виска.

– Как стыдно то… – едва ли не завыла в голос.

– Забей. Они – идиоты, – перевернувшись, он навис надо мной. Коснулся моих губ своими. И тут же все мысли до одной вылетели из головы. Растворилась в поцелуе, прижала его покрепче. Сердце в груди навылет, а низ живота затопило желанием. На этот раз Гера был нежным. Его руки, губы неспешно исследовали мое тело. А я растворялась в нем, позволяя брать все, что хочет. Вокруг нас царила непроглядная тьма и сейчас я не чувствовала стеснения или смущения. Сейчас я не только получала, мне хотелось сделать ему приятно.

Я позволила себе изучить его тело. Неспешно ласкала губами и языком его кожу. Прошлась по каждому кубику пресса на его животе. Я царапала губы о щетину на его скулах, я кусала его грудь, когда он бережно, но, в то же время, ненасытно насаживал меня на себя. И снова все тело в диком напряжении, а потом взрыв. Я вцепилась в его плечи ногтями, прижалась к нему так сильно, что заболели руки. Его было так много!

А потом мы лежали на кровати. Грех продолжал целовать меня, гладить мою спину, плечи, талию. И было в этом моменте что-то волшебное. Что-то очень ценное. И мне друг стало страшно. А что если этого больше не повторится?

– Грех, – позвала его шепотом.

– М-м-м? – он поднял голову и посмотрел на меня.

– Мы ведь теперь вместе?

Грех замер. Пальцы мужчины, до этого ласково путешествующие по моему телу, вдруг стали напряженными. Гера отстранился и сел на кровати.

Я видела в свете луны, бьющем из окна, его профиль. Грех был как натянутая струна.

– Я не знаю, Синица… Разбежаться нам было бы правильней всего. У меня большие проблемы и я подставляю тебя под удар, понимаешь? – голос Геры был уставшим. А меня разозлили его слова.

– Я уже сказала, что расставаться не собираюсь, – отчеканила бескомпромиссно.

Он посмотрел на меня устало.