(Не) твоя

Он внимательно посмотрел в мои глаза. Мне был стыдно. За то, что так грубо разговаривала с ним, когда украли Пашу. Будто виноватым его выставляла. А теперь, когда все позади, понимала, какую ошибку совершила. Ему было больно не меньше моего, а я эгоистично тянула одеяло на себя.

– Не надо, Есь. Все хорошо. Я же обещал, – словно услышал мои мысли, погладил мою ладонь. Я кивнула, попытавшись успокоиться. Но слезы лились безостановочно.

– Послушай меня внимательно, – он сжал мои пальцы немного сильнее. Я испуганно посмотрела на него.

– На твое имя в банке открыт счет с приличной суммой. Я перевел ее незадолго до случившегося. Этого хватит. Собирай детей и улетай. Как можно скорее…

Мне стало не по себе от его слов.

– Гера, что ты такое говоришь? Калугина же нет. Все позади.

– Остались еще враги. Сейчас мы слабы. Криминальный мир не будет ждать моего выздоровления. Вы не в безопасности. Олег отвезет вас.

Я посмотрела на Пашу. В его глазах стояли слезы.

– Нет, мы дождемся тебя, Гера, – проговорила с твердостью в голосе.

Он сжал мою ладонь, его губы скривила грустная улыбка.

– Ждать придется слишком долго.

Я отстранилась. Не могла понять, о чем он говорит. А потом опустила взгляд на вторую его руку. Она лежала на покрывале, прикованная наручником к кровати.

– Что это? – голос задрожал. Хотя я и так уже все поняла.

– Тише, не плачь. Так нужно.

Я метнула взглядом к выходу. За дверью сейчас был Андрей.

– Это Лапин?

Грех молчал. Несколько секунд просто смотрел на меня.

– Ты ведь знаешь, менты за просто так не помогают. Я сам пришел к нему, дал слово, что подпишу признание, если он поможет мне спасти вас. Так что, сейчас вы под зашитой. Лапин даст вам спокойно уехать.

Слезы текли по щекам. В груди нарастало цунами. Сволочь! Лапин – настоящая скотина! Подумать только, а я имела глупость думать о том, будто он что-то понял и исправился. Душу ему открыла. А он, воспользовавшись нашей слабостью, разыграл удачную для себя партию.

– Синица, не плачь. Я приеду к вам, слышишь?

Я перевела на него взгляд. Грех расплывался в моих глазах.

– Я тебе слово даю, что приеду, – его голос стал жестким. – И мы будем жить в долбанной Америке. И будем счастливы, поняла?

– Поняла… – закивала, старательно стирая с лица слезы. Он поднял глаза на сына.

– Паш…

– Я все знаю, пап… знаю, что ты мой настоящий отец…

Грех посмотрел на меня.

– Он услышал наш разговор с Лапиным. Я ему рассказала.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина.

– Есь, оставь нас наедине.

Я кивнула. Наклонившись, поцеловала его в губы.

– Я не буду с тобой прощаться, – прошептала, поглаживая его лицо. – Одного раза хватило, слышишь? Я тебя буду ждать.

Он кивнул. Глаза стали красными. Грех прикрыл их, а я посмешила уйти. Он слаб. Гера никогда бы не показал бы своей боли. И я знаю, если он сейчас не сдержится, и я увижу его слезы, то никогда не простит себе этого.

Я не знаю, о чем они говорили. Но разговор был долгим. В конце концов, врач пришел в палату и потребовал оставить Греха одного. Паша вышел ко мне уже без слез. Он выглядел уверенным. Сын взял меня за руку.

– Сейчас мы едем домой. Собираем чемоданы и вечером улетаем, мам. Теперь я за папу. И должен вас оберегать.

Прикрыла глаза, чувствуя, как меня разрывает от слез. Прижала к себе сына. Мой маленький львенок. Я и не заметила, как он вырос и стал похожим на своего отца. Родной мой, так рано повидавший боль потери…

* * *

Я больше его не видела. Не знала, когда еще встречу, не знала, что будет дальше. Но я была уверена – мой муж сдержит слово. Он вернется ко мне. А мы с детьми будем строить новую жизнь и будем ждать его. Грех вернется к нам. По-другому быть не может.

Глава 28

– Ну что, Тайсон, как тебе живется?

Прикрыл глаза, в голове пульсировало.

– А я то думал, когда меня Лешанский навестит? Год в СИЗО, и ни разу. Что, решил перед судом удачи пожелать? – посмотрел на него, ухмыльнувшись.

Леший злился. Вместо ответа резко подался ко мне.

– Я тебе пришел вышки пожелать, – прорычал около уха. – Не надейся, Тайсон, спастись не удастся. Я сделаю все, чтобы ты до конца своих дней в одиночке провел. Чтобы ты жил там и знал, что никогда уже не увидишь жену свою и детей.

По телу пробежало напряжение. Но на деле я только улыбнулся.

– А я смотрю, все не отпустит, что она продинамила тебя когда-то…

В его глазах вспыхнуло пламя. Удар в голову. Лечу со стула, ударяясь о твердый бетон пола. Новая волна боли скручивает, словно удар током. В глазах – темень. Слышу только, как открывается дверь, а потом раздается голос конвоира.

– Что тут происходит?

– Все нормально. Еще минута нужна.

Дверь закрывается.

Остаюсь лежать на полу. Леший нависает надо мной. Переворачивает, заставляя посмотреть на него. Снова смеюсь. Ни хера он мне не сделает.

– А я наведаюсь к твоей женушке, – ухмыляется довольно. – Не переживай, одних не оставлю.

Сплюнул ему в рожу, и снова удар.

– А ты найди их, попробуй, Леший. Потом и поговорим.

Он молча сгребает документы со стола и направляется к выходу. Но у самой двери оборачивается.