(не) твоя тайна, или Разбуди мою страсть

Но какая же заманчивая возможность и полет для фантазий.

Я глянула на рисунки и пришла в ужас. Что, если Самойлов захочет увидеть эскизы? Что он подумает?

Черт. Черт. Черт.

Глава 11

Нажал на отбой и крепко сдавил в ладони телефон. Свободный график ей подавай, встречи с поставщиками, блять.

Мечтательница.

Стоило только вспомнить, в каком виде она явилась в субботу на деловую встречу со мной. На деловую. А я только и думал о том, как взять себя в руки, чтобы не прижать ее к панорамным окнам и хорошенько не оттрахать.

Странно, что меня завела даже не попка, аппетитно обтянутая ярко-розовыми брюками. Брюками, которые не оставляли никакого полета для фантазии, совсем. Они обтягивали Викторию от самой талии и до тонких щиколоток. И без того длинные ноги девушки казались бесконечными, хотелось их закинуть себе на плечи, потому что именно там для них было самое идеальное место. Но дело было даже не в сводящих с ума ногах.

Когда Вика подошла ко мне и обняла себя за плечи, я увидел, как по ее рукам побежали мурашки. Почему при виде маленьких пупырышек у меня сразу встал член, я так и не понял. Но облизать Викторию захотелось, всю и сразу. Словно она была ягодным тортом, политым сиропом.

И вот теперь она говорила, что будет ездить к поставщикам. Да черта с два.

Откинулся на спинку кресла и растер виски. Нужно было поскорее с этим заканчивать, я чересчур сильно переоценил свое терпение и недооценил тягу к рыжей ведьме. Факт.

Ладони начало покалывать. Провел большим пальцем по остальным, представляя, как перебираю в руках ее гладкие и мягкие волосы. Непременно рыжие, только такие.

По позвоночнику прошел импульс, а в штанах опять стало тесно. Пытка. Самая настоящая. Прикрыл глаза, пытаясь расслабиться, перебрал в голове все сегодняшние задачи, отделил от них первоочередные, составил их в нужном и правильном порядке.

Интересно, во что она вырядится сегодня?

Да твою ж мать…

Открыл глаза и поднялся с кресла. Груша должна была помочь, но в этот момент пропищал селектор, и я нажал на кнопку, не садясь обратно. Все возбуждение ушло разом, развеялось как дымка, стоило только услышать писклявый голос Иоанны. Нет, ну это ж надо было додуматься — назвать так бедного ребенка.

— Виталий Сергеевич, простите. К вам пытается прорваться женщина, хоть я и сказала, что вы заняты.

В груди что-то ёкнуло, а голос внезапно осип.

— Посетительница представилась?

— Олимпиада Львовна, она не хочет называть свою фамилию, — уже более приглушенно произнесла помощница моей помощницы, а я рассмеялся, не сдерживаясь, во весь голос, стоило только представить, как в этот момент та самая Олимпиада Львовна смотрит на Иоанну, словно удав на кролика. И опять эта ассоциация рыжей помощницы с кроликом. Мне стало жаль девушку, правда, лишь самую малость. Отсмеявшись, я наконец-то произнес: — Мама, как ты там еще дверь не вынесла и не зашла, я поражен твоим терпением, честно.

Из динамиков послышался писк. Возможно, удав все же решил проглотить трясущегося от страха кролика?

Не прошло и минуты, как в кабинете появилась мама. Она молча и степенно дошла до моего стола и плавно опустилась в кресло напротив, положила свою маленькую черную сумочку, больше похожую на кошелек, на стол и, сложив ногу на ногу, сцепила руки в замок на коленях. Все это время мать прожигала меня недовольным взглядом.

— Я тут ни при чем, — поднял руки вверх, признавая поражение и садясь обратно. Надобность в груше отпала.

Мама лишь выгнула левую бровь дугой. Изумительное умение — поднимать лишь одну бровь. Мне оно тоже досталось от родительницы. На подчиненных действовало потрясающе.

— Это все Мария Павловна, и, кстати, где она сейчас, понятия не имею. — Глянул на часы. — Я еще час назад поручил ей подготовить кабинет для нового сотрудника, и, — развел руками, — видимо, до сих пор готовит.

— Что же это за сотрудник такой, Виталик, что ты Машеньку загрузил? — сухо произнесла мама, но ее холодные голубые глаза наконец-то оттаяли.

— Она сама его, — кашлянул в кулак, пытаясь скрыть улыбку, набежавшую на лицо, стоило лишь вспомнить разговор с тетей Машей в тот день, — точнее, ее выбрала.

— А можно подробнее, а то мне уже страшно, — мама заинтересовалась и, чуть подавшись вперед, впитывала в себя все мои эмоции.

— Почему страшно?

Я знал, что она скажет, но не мог отказать себе в удовольствии услышать это из ее уст. Ведь она так обожала Машеньку.

— Ну, видимо, возраст берет свое. Она хоть и младше меня на пять лет, но знаешь, милый, посмотрев на помощницу, которую она готовит на свое место, я засомневалась в здравости ее рассудка. Наверное, она устала.

Я не сдержался. Засмеялся опять, искренне и громко. Как же я обожал мамину прямолинейность. Поднялся с места и, обойдя стол по кругу, встал за маминой спиной, положил руки ей на плечи, невесомо сжал и, поцеловав в макушку, прислонился подбородком к седым волосам, собранным в аккуратный пучок.

Мама положила ладонь на мою руку и, похлопав по ней, начала неизбежный разговор, ради которого сюда пришла.