Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы

— Успокойтесь, садитесь. Никто не заинтересован в том, чтобы пострадала ваша семья. Я же говорил вам об этом. Нужна только правда.

Сальков заискивающе посмотрел на следователя:

— Спасибо.

Расследование заканчивалось. Михайлова вновь переодели в женское платье и в одном из париков, найденных при обыске, предъявили инженеру и Михалычу. Сальков был совершенно убит тем, что принял Михайлова за женщину, а старик, невозмутимо крякнув, плюнул себе под ноги и понес эту сенсацию в пивную. Там, за пару кружек пива, он рассказывал эту историю любому желающему.

Выяснилось, почему описание Шуры-Тамары Сапьковым и Бородулиным было столь разным. Коренастому, низкорослому Бородулину она показалась высокой, а Салькову, имеющему метр восемьдесят семь, естественно, значительно ниже. Полноту, прическу и прочий антураж Михайлов искусно менял в зависимости от своих планов и обстоятельств. Следствию не удалось доказать ни одного эпизода мужеложства, кроме того, который был совершен Михайловым с Василием Нестеровым, ни один из посетителей квартиры не объявился, сам же Михайлов от показаний на эту тему уклонился.

Судебно-медицинская экспертиза подтвердила, что Михайлов занимался гомосексуализмом. Эксперт-психиатр дал заключение об отсутствии отклонений в психике подследственного.

За разбойные нападения Михайлов был осужден народным судом на десять лет лишения свободы.

Зеленый мираж

Кассир преуспевающего солидного учреждения Марина Евгеньевна готовила ужин в своей уютной кухоньке, когда услышала из комнаты крик мужа:

— Марина! Иди сюда быстрей! Послушай.

Владимир Петрович, полный пятидесятилетний мужчина, с банкой пива в одной руке и дымящейся сигаретой в другой, сидел в глубоком кресле у телевизора. Услышав быстрые мягкие шаги жены, не отрываясь от экрана, воскликнул:

— Ты посмотри, объявили: с 1 января расчеты с наличной валютой запрещаются. Вот что делают, а!

Марина Евгеньевна присела на ручку кресла, внимательно дослушала чтение указа до конца.

— Ну и что, — сказала она, — ни в одной стране нет свободного хождения другой валюты. И здесь сказали, пожалуйста покупай, только меняй валюту в магазине на рубли. И все. Нет проблем.

— Меняй, меняй, — заворчал муж, — жалко менять-то. Лежит, как в банке. Только курс растет.

— Так чего ты нервничаешь? Тебя ведь никто не заставляет менять, — засмеялась Марина Евгеньевна.

— Тебе смешно! А вдруг статья какая-нибудь выйдет за то, что валюту держишь. У нас все возможно.

— Господи! Нам-то чего бояться. Ты классный специалист-энергетик, законно заработал свои семьсот долларов во время командировки в Египте. Это же мелочь. Пусть волнуется тот, кто работает с валютой да пачками носит баксы в дипломате. А хочешь, давай откроем валютный счет в банке. Сейчас это многие делают.

— А зачем? — удивился Владимир Петрович. — Наверное, и процент небольшой. Какой, ты не знаешь?

— Не знаю. Думаю, немного, 3 или 5 процентов. Но зато будет свой счет. Всегда можно получить разрешение банка на вывоз валюты.

— А может быть, не все положить? — предложил супруг, — расконвертируем долларов пятьсот-шестьсот. Курс-то сейчас выгодный, можем что-то купить. Вот ты хотела импортную двойку…

— А что, идея, — поддержала Марина Евгеньевна, — я недавно в одном магазине видела магнитофон с телевизором за шестьсот. Правда, «Самсунг», — фирма южнокорейская, но говорят, вполне приличная марка. Самая дешевая.

На следующее утро Марина Евгеньевна, с шестью стодолларовыми купюрами, пришла в пункт обмена валюты коммерческого банка, недалеко от ее дома. Маленькая десятиметровая комнатка была забита народом. Женщина ознакомилась с курсом доллара и размерами купли-продажи. Сдать валюту она могла за 1250 рублей за один доллар. Продажа шла уже за 1300 рублей. Постояв пятнадцать минут, Марина Евгеньевна прикинула: на одного клиента ушли 5–6 минут. Очередь — человек пятнадцать. Значит, стоять придется около полутора часов. Поколебавшись, она решила уйти, все-таки могут быть неприятности на работе.

Она вышла на крыльцо и сзади услышала мужской голос:

— Продаете доллары?

Марина Евгеньевна опытным взглядом отметила: парню лет двадцать пять, лицо чистое, приятное, спокойные голубые глаза. На голове огромная пушистая шапка, меховая куртка и джинсы «Монтана», кожаные сапожки на меху.

— Да вы не бойтесь, — по-своему истолковал паузу парень и улыбнулся.

— А чего мне бояться, свои деньги, законные.

— Сколько?

— Шестьсот. А вам какая выгода покупать с рук? — спросила она.

— Мне все равно, где покупать, в банке или с рук. Одна цена — тысяча триста. Стоять в очереди не хочется, времени жалко.

Лишние тридцать тысяч, быстро подсчитала Марина Евгеньевна, деньги совсем не лишние, и сказала:

— А у вас денег столько не будет…

Парень вытащил из-за пазухи отличное кожаное портмоне и раскрыл его. Внутри были разложены пачками купюры по пятьдесят и десять тысяч рублей.

— Было бы у вас больше, я купил бы на все. Извините, но я должен убедиться — не фальшивые ли у вас доллары. Вы и сами можете этого не знать.

— Смотрите — Марина Евгеньевна протянула ему зеленые купюры.