Не убоюсь зла

– Эта слишком мала. Но я видал и огромные тримараны, на которых бассейн вполне мог поместиться. Водоизмещение у них достаточное… но я не конструктор, поэтому не уверен. Откуда такой интерес, егоза? Хочешь, чтобы я подарил тебе яхту?

– Не знаю. Наверное, это было бы весело. Джейк, у меня в жизни – прежней жизни – было мало настоящих радостей. Теперь мне хочется наверстать упущенное. Не хочу быть старой скупердяйкой вроде Гетти Грин. Но и светской львицей становиться не хочу. Тьфу! Уж лучше шлюхой. Джейк, а тебе бы хотелось яхту? Возить меня по всему миру, показывать места, в которых ты побывал и которых у меня не было времени посетить.

– То есть тебе не хотелось тратить на них время.

– А это не одно и то же? Когда у человека слишком много денег, они владеют им, а не наоборот. Джейк, я ведь не меньше полусотни раз бывала в Европе, но не ходила в Лувр, не смотрела смену караула перед Букингемским дворцом. Видела только отели и конференц-залы, одинаковые по всему миру. Поможешь мне восполнить пробелы? Покажешь мне Рио – ты ведь говорил, что считаешь его прекраснейшим городом планеты? А Парфенон при луне? Тадж-Махал на рассвете?

Джейк задумчиво произнес:

– Тримаран – любимый корабль изгоев.

– Что-что? Не понимаю. Каких изгоев?

– Не тех босоногих бродяг в Заброшенных зонах и не тех, что бродят в холмах. Чтобы сбежать от общества по воде, нужны деньги. Но желающих хватает. Никто не знает, сколько их, – официально они считаются «исключениями», а правительство старается не привлекать к ним лишнего внимания. Но взгляни на эти яхты: готов поспорить, что по меньшей мере каждая десятая ходит под каким-нибудь «удобным» флагом, а паспорт у хозяина такой же липовый, как у «мистера» или «миссис Маккензи». Совсем без паспорта нельзя, иначе возникнут проблемы с береговой охраной. Но всего остального эти люди избегают: не платят ни местных налогов, ни подоходных, не отправляют детей в государственные школы, не оплачивают коммунальных услуг, не голосуют на выборах. Уличная преступность их не касается, что весьма важно, учитывая новую волну беспорядков.

– Значит, скрыться от всех все-таки можно?

– Не совсем. Ты можешь питаться одной рыбой и все равно вынужден будешь приставать к берегу. Ты не можешь стать «Летучим голландцем»; только призрачный корабль вечно бороздит волны, настоящему иногда требуется ремонт. – Джейк Саломон задумался. – В море человек куда ближе к парадоксальному сочетанию свободы и мира, чем на суше. Если это устраивает. Хотя, будь я моложе, я бы поступил иначе.

– Как?

– Посмотри вверх.

– Куда, милый? Ничего не вижу.

– Вон туда.

– На Луну?

– Да! Юнис, это единственное место, где не слишком много людей. Наш последний рубеж – но бесконечный. Любой, кто подходит по возрасту, должен хотя бы попытаться туда эмигрировать.

– Джейкоб, ты не шутишь? Космические путешествия, безусловно, интересны с научной точки зрения, но я никогда не видела в них большого толку. У освоения космоса есть неплохие «побочные эффекты». Видеоспутники и тому подобное. Новые вещества и материалы. Но сама Луна? Она же убыточна.

– Юнис, а какая польза от ребенка у тебя в животе?

– Сэр, шутить изволите? Надеюсь, что так.

– Не закипай, Колобок. Милая, нет ничего бесполезнее новорожденного. Он и красив-то разве что для своих родителей. Он тоже убыточен и требует баснословных затрат. Вложения в него начинают окупаться лет через двадцать-тридцать, а в некоторых – да что там, в большинстве случаев – вообще не окупаются. Потому что вырастить ребенка довольно просто, а вот вырастить стоящего человека – трудно.

– Наш ребенок будет стоящим человеком!

– Не сомневаюсь. Но взгляни вокруг, и поймешь, что я прав. Однако, несмотря на все недостатки, у детей есть уникальное достоинство. Они – надежда человечества. Единственная надежда.

Джоан Юнис улыбнулась:

– Джейкоб, какой же ты несносный.

– Стараюсь, милая. Для твоей же пользы. Теперь взгляни еще раз на небо. Луна – как новорожденный ребенок. Надежда человечества. Если этот ребенок выживет, выживем и мы. Если мы позволим ему умереть – а в ближайшие несколько лет риск велик, – мы тоже вымрем. Нет, мы не уничтожим себя водородными бомбами. Есть вещи куда опаснее бомб. Человечество в тупике: двигаться тем же курсом нельзя, повернуть назад – тоже. Мы травим сами себя. Поэтому наша маленькая лунная колония обязана выжить. Сами мы не выживем. Дело не в угрозе войны, не в уличной преступности, не в коррупции, не в загрязнении окружающей среды, не в смоге и не в «образовании», которое ничему не учит. Это лишь симптомы злокачественной опухоли. Нас слишком много. Не важно, черных, белых или желтых. Семь миллиардов человек гнездятся друг у друга на коленях, роясь в грязном белье и карманах соседей. Нас слишком много. Каждый по отдельности может быть нормальным человеком, но вместе мы – коты из Килкенни, как в лимерике, способные лишь драться друг с другом до полного истощения. Поэтому каждый, кто в силах, должен отправляться на Луну.

– Джейкоб, я знаю тебя столько лет, но ни разу не слышала, чтобы ты так рассуждал.