Не убоюсь зла

(Да? А кто пять минут назад говорил, что мы должны быть друг с другом абсолютно откровенны?)

(Ну… Босс, с вашими выводами не поспоришь, но с вашей логикой я не согласна. Наследственность – не самое главное. Мне кажется, вы держите давнюю обиду, а это плохо. Плохо для вас, босс.)

(Девушка, вы не понимаете, что говорите.)

(Может, и так.)

(Никаких «может». Ребенок есть ребенок. Детей нужно любить и заботиться о них – иначе к чему все эти мучения? Юнис, как я уже говорил, моя первая жена была похожа на тебя. Агнес была моей Аннабель Ли, и мы любили друг друга сильнее, чем можно любить, но это продолжалось лишь год. Она умерла, родив мне сына. Я любил его так же сильно. Когда он погиб, во мне тоже как будто что-то умерло… и я сдуру решил жениться четвертый раз в надежде, что у меня родится еще сын. Но мне повезло – детей так и не появилось, и развод стоил мне лишь денег.)

(Босс, я вам сочувствую.)

(Нечего тут сочувствовать. Что было – то прошло. Вот что: Юнис, когда мы поднимемся с постели, напомни мне найти и показать тебе армейский жетон сына. Он должен быть в шкатулке с драгоценностями. Больше у меня от него ничего не осталось.)

(Конечно. Но это так мрачно. Давайте смотреть вперед, а не назад?)

(Все зависит от того, как смотреть. Я не скорблю о сыне; я им горжусь. Он погиб как герой, сражаясь за Родину. Но на этом жетоне указана его группа крови. Первая.)

(Ох.)

(Да, первая. Как и дочери, сын биологически не мой. И все равно я его любил.)

(Да, но… вы узнали об этом только благодаря жетону? После его смерти?)

(Черта с два. Я знал это со дня его рождения, а подозревать начал, еще когда Агнес только сказала мне о своей беременности. Но я смирился с этим. С достоинством носил рога и держал подозрения при себе. Каждая из жен внесла свой вклад в мой статус рогоносца. У меня были не козлиные рожки, а ветвистые оленьи рога! Мужа, который ожидает от брака иного, ждет жестокое разочарование. Я же никогда не питал иллюзий и ничему не удивлялся. Я и сам набирался любовного опыта с замужними женщинами начиная со школьных лет. Думаю, так происходит в каждом поколении. Но голова от рогов болит только у глупца, который воображает, будто его жена не такая, как все, даже когда у него предостаточно свидетельств обратного.)

(Босс, вы думаете, все женщины такие?)

(Нет, что ты! В молодости я знал достаточно пар, пришедших к алтарю абсолютно невинными и сохранивших верность друг другу на всю жизнь. Даже среди твоего поколения такие наверняка есть.)

(Наверное, встречаются. Но я не из их числа.)

(Я тоже. Никакой статистикой этого не докажешь. Юнис, секс – единственная вещь, о которой лгут абсолютно все. Но моя мораль такова: мужчина, который до брака не упускал случая поразвлечься, не должен ждать верности от жены. Иначе он дурак. Я не был таким дураком. Давай расскажу тебе об Агнес.

Она была сущим ангелом. Ангелом легкого поведения – и это значит именно то, что значит. Агнес любила всех, кого успела встретить за свою короткую жизнь. Для нее это было так же естественно, как дышать. Она… Юнис, ты говорила о раннем сексуальном опыте?)

(Я начала в четырнадцать. Маленькая шлюшка.)

(Маленькая – возможно. Но не шлюшка. Как и моя Агнес. Она никогда не была шлюхой и с радостью рассталась с девственностью, когда ей было двенадцать. Я…)

(Двенадцать?!)

(Удивлена? То-то же. Твое поколение считает, что придумало секс, а раньше его не было. Агнес была развита не по годам. Тогда и в шестнадцать мало кто начинал, насколько я мог судить – обычно не раньше семнадцати-восемнадцати. Наверное. Точно знать, что переспал с девственницей… ну, я не эксперт. Однако даже по тем временам Агнес не поставила рекорд; со мной в школе училась девочка, которая первый раз дала, как выражались дети в то время, в одиннадцать – а с виду оставалась тихоня тихоней, регулярно ходила в воскресную школу, и все наши учителя ее обожали.

Моя ненаглядная Агнес была такой же, только не притворялась хорошей, а правда была хорошая. Просто не видела ничего греховного в сексе.)

(Босс, а в нем и нет ничего греховного.)

(А я разве говорю, что есть? Но меня тогда терзали угрызения совести, пока Агнес не вправила мне мозги. Ей было шестнадцать, мне – двадцать. Ее отец преподавал в захолустном колледже, где я учился. Одним воскресным вечером они пригласили меня на ужин. Тогда и случился наш первый раз. На диване в гостиной. Все произошло так быстро, что я удивился и даже испугался.)

(Чего, милый? Ее родителей?)

(Ну да. Они были наверху и вряд ли спали. Агнес была еще слишком юна – возраст согласия тогда составлял восемнадцать лет, и хотя меня это никогда не останавливало, но ребята в таких случаях нервничали. А в тот вечер я вообще ничего не ждал и не был готов.)

(Готов к чему?)

(Мы не предохранялись. Мне оставалось учиться год, денег и работы не было, и жениться по залету не улыбалось.)