(Нравится, детка?) (Тебе, Юнис, может, и нравится, а мне нет. Я предпочитаю более романтичные прикосновения.) (Не надо обманывать свою бабушку. Нравится же.)
Доктор отошел и задумчиво осмотрел ее.
– Что-нибудь еще, сэр? Гинекологический осмотр? – спросила Джоан Юнис.
– Только если сами хотите. Вас что-то беспокоит?
– Ничего. Я готова на гризли с голыми руками отправиться.
– Не сомневаюсь, что вы выйдете из схватки победительницей. Тем не менее я все равно беспокоюсь.
– Почему, доктор?
– Ваш случай уникален. Я понимаю не больше вашего. Джоан, когда вы покинули этот дом – будучи еще мистером Смитом, – я не рассчитывал снова увидеть вас в живых. Когда вас привезли назад, я не надеялся, что вы придете в себя. Когда вы очнулись, мне было вас жалко… ведь я считал, что вы навсегда останетесь парализованы. Но вот вы передо мной, абсолютно здоровая. Вроде бы.
– Почему «вроде бы»?
– Не могу сказать. Трансплантационная хирургия – наука сложная, а о пересадке мозга мы знаем лишь то, что выяснили, наблюдая за вами. Джоан, последние две недели вы нуждались в медицинском наблюдении не больше любой здоровой молодой женщины, вот хоть Винифред. – Врач пожал плечами. – Из вас двоих вы выглядите даже здоровее. Однако я могу ручаться, что Винифред, если не случится чего-нибудь непредвиденного, проживет положенный срок. А вы не вписываетесь ни в какой график, вы – единичный случай. Я вас не запугиваю, но лишь глупец делает прогнозы в неизвестной области. А я не глупец.
– Доктор, – спокойно ответила она, – вы намекаете, что тело может отторгнуть мозг или наоборот, что по сути одно и то же. Или что мое сердце может остановиться без видимой причины. Я все это знаю; я много читала о трансплантации, когда была Иоганном Смитом. Я не боюсь. Чему быть – того не миновать. Будем считать, что у меня короткий отпуск от старости, боли и скуки. – Она весело улыбнулась. – Я как будто умерла и попала в рай; даже несколько недель в раю – все равно что вечность.
– Хорошо, что вы принимаете это философски.
– Не философски. С радостью и любопытством, наслаждаясь каждым золотым мгновением!
– Что же… Я рад, что Винифред остается с вами. Надеюсь, надолго…
– Она вольна оставаться столько, сколько захочет. Хорошо бы навсегда.
– …иначе я бы беспокоился. Но на Винни я могу положиться. Она знает, что делать в экстренной ситуации; все необходимое у нее под рукой. Помните, что я готов примчаться по любому ее зову. А теперь, милочка, давайте снимем передатчик. Наблюдения окончены. Сестра, спирт, вату.
– Сейчас. – Винифред обошла массажный стол и открыла медицинский шкафчик.
Доктор Гарсия отклеил крошечный передатчик:
– У вас небольшое раздражение. Механический дерматит. Думаю, с вашим иммунитетом пройдет до завтра. Но я буду скучать по утренним киносеансам.
– Что-что, сэр?
– Вам, наверное, не говорили, что я каждое утро наблюдал по мониторам, как вы упражняетесь. Ждал, что у вас начнется тахикардия или одышка. И ничего. В смысле, никаких отклонений. Я видел, что вы делаете физические упражнения. Очень легкие, как я понял.
– Так и есть. Я занимаюсь йогой.
– Ничего себе! Я не назвал бы ее легкой, если только у нас разные понятия о йоге.
– Это не спринтерский бег и не тяжелая атлетика. Я… мы обе… ограничиваемся классическими позами. За исключением стойки на голове; после трепанации это было бы опрометчиво.
– Доктор, я бы ей не позволила! Но она и не пыталась, честное слово!
– Доктор, я не качаю мышцы ради красоты, я просто хочу в совершенстве овладеть моим новым – восхитительным! – телом. Взгляните.
Джоан поднялась, скинула пеньюар, встала в шести дюймах от тренировочного коврика, уперлась левой ногой и подняла правую, одновременно наклоняясь вперед. Ниже… еще ниже… пока не ухватилась обеими руками за левую лодыжку и не прижалась к ней щекой. Теперь ее ноги были в идеальном вертикальном шпагате.
Постояв так три секунды, она опустила руки на пол и медленно подняла левую ногу к правой, выполнив стойку на руках. Ноги сведены вместе, пальцы ног вытянуты, спина выгнута. Она продолжила изгибаться, пока ноги не коснулись коврика – «арка» превращается в «колесо», затем в «алмаз», колени и локти касаются пола, – и, сделав небольшую паузу, медленно перекатилась в позу лотоса.
– Ом мани падме хум.
(Ом мани падме хум. Идеальный дубль, переснимать не будем.) (Спасибо, Юнис. Это все благодаря моему прекрасному гуру, гуру.) (
Доктор Гарсия зааплодировал:
– Удивительно! Невероятно! Вы не устаете меня поражать. Винни, а вы так умеете?
Джоан плавно выпрямилась:
– Конечно! Милая, разденься и покажи доктору!
Медсестра залилась краской:
– Что вы! Доктор, не верьте ей. Я только учусь.
– Да ну. Мне лишь немного приходится ее поддерживать. Через две недели она с легкостью повторит то, что я сделала сейчас. Это нетрудно, особенно если у тебя среди предков были дождевые черви.
– У вас точно были. Но от кого вы научились, если не от Винни?
(Так-так! Босс, осторожнее, он почуял подвох!)
– Доктор, сколько вам лет?
– А? Тридцать семь.