Не ум.ru

Увы. Это ведь русского человека легко словом обидеть. Мой персональный негодяй, пронизанный словесным негодованием, как святой Себастьян, почти не менялся в лице, только глазки щурил. Предположу, что он, наделенный недюжим инородным крестьянским умом, запоминал текст. На будущее. Плагиатор хренов… А односторонний конфликт – с него что возьмешь?! Он быстро и неизбежно становится внутренним, там теряет напор и сходит на нет. Потому что все неверное и не ищущее оправданий уже совершено. Или вот-вот будет. И по-другому никак, потому что ты все для себя уже решил. Есть, правда, «дежурный» выход, но рукоприкладство – это не мое. Не то что бы я противник явления как такового, но решительно предпочитаю сторону наблюдателя. Пусть и не безучастного, если бьют знакомого. Сопереживаю искренне, до дома, если требуется, плечо запросто подставлю, такое однажды случилось. Ох и наслушался я злого, несправедливого. Еле сдержался, чтобы не смазать на десерт по изрядно побитой роже.

Несмотря на односторонний, как уже отмечалось, характер конфликта, ор на рынке стоял гортанный и неописуемый в силу моего незнания чужой родной речи. Горлопанили все, кроме моего обидчика. За кого вступилась компания – оставалось только гадать, но одно мне было яснее ясного: не за меня.

Редкие покупатели плавно обтекали нас на безопасном расстоянии, безропотно подчиняясь невидимому указателю из уплотненного воздуха – «Не лезь – и не прилетит!» Объяснимо вели себя, совершенно нормально. Я и сам такой – не лезу, если не зовут. Если зовут – тоже не всегда лезу. Особенно когда одет прилично. Не богат гардеробом, беречь вещи приходится, хоть и не вещах дело.

Я до хрипоты перекрикивал сводный хор российского Закавказья, а когда понял, что сил больше нет, просто повернулся и ушел. По-прежнему несогласный. Кстати, стоило моим оппонентам понять, что я покидаю поле боя, они тут же умолкли. Все как один. Словно ими бог дирижировал. Их бог. У меня, грешным делом, мысль мелькнула застать их врасплох, развернуться и сказануть припасенное. Чтобы наверняка услышали. Чтобы до мозгов пробило! Однако не стал. Подумал, что до мозгов не пробьет. Даже если в голову и навылет… Да и чего таиться – допущение божьего промысла существенно охладило пыл.

По дороге домой я дотошно разбирал дерьмовое происшествие на дерьмовые же молекулы. Так и набрел на задачку: а что, если б свой, русский меня так надул? Курянин какой или с Орловщины мужик? Как будто не приключалось со мной такое, при том, что сплошь и рядом именно что свои «обували». И в упоении от легкой добычи день за днем, с неиссякаемым удовольствием продолжают однажды начатое. Настойчиво, последовательно, уверенные в себе и своей неподсудности.

«А по роже?»

«Ты что, дурак? Депутата? Министра?»

«Выходит, опять в небо плюнул».

«Сделай шаг в сторону, не то сам же и словишь».

Наш, понятное дело, сразу охрану бы кликнул и орал бы до ее ленивого появления на весь зал:

«Да он пьяный в дерьмо, в мясо, в хлам! Вы, граждане, только гляньте на ту рожу! Проспись иди, уёбище, обсчитали его! А как проспишься – сам счету иди поучись! Умник тоже выискался!»

Или еще коварнее:

«Крым ему, твари, лишний! Ишь ты, заморыш гадливый! Вали в свои заграницы за своими…»

Стоп. Про «тридцать сребреников» выйдет перегиб. И нездоровое взвинчивание ожиданий культурного разговора. Вот на вещевом рынке образовательный слой пожирнее будет. Там я бы рискнул. А на пищевом – «к своим…» – с лихвой хватит.

По всему выходило, что свои хитрее и вероломнее, а значит, с кавказцами мне еще повезло.

Вывод мне активно не понравился. Еще хуже стало при мысли, что, по сути, я для любых торгашей «лох лохастый, блох блохастый». Таких не щадят. Не от мысли гаже себя почувствовал, а от немилосердной ее правдивости. Так всё и есть. Дома вечером обнаружил, что карман на пальто надорван. Вот где, спрашивается, умудрился? Когда? Да так неудачно надорван, не по шву. Будто кто тяжелый повис на кармане, ткань и не выдержала. Я, конечно же, залатал прореху как мог, но домоводство в школе преподавали девочкам, да и было это сто лет назад, так что результат всех усилий оказался еще хуже, чем след от изъятия аппендицита на моем животе.

Хирург выступил форменным авангардистом. Какую-то странную молнию изобразил. И направлена убойная сила туда, куда молнии попадать никак не следует – детей не будет. И удовольствия от процесса тоже. Вероятнее всего, и самого процесса. Заметьте: если в голову прицельно шарахнет – результат будет абсолютно таким же. К чему это я – так и не довелось разобраться, скучно стало и лень.

22