Не унывай!

Конечно, слова очень простые, наивные, но они понравились исполнителям, и Толмачева пела эту песню удивительно. А сочинила я ее по просьбе Евстигнеева – хотели, чтобы звучала песня, которую можно было бы петь за столом. В Ленинграде в этом спектакле пели «Миленький ты мой», но мы не хотели повторяться. Евстигнеев сказал: «Мила, ты же пишешь смешные стихи в газету, попробуй сочинить!» Я и попробовала.

Мне было очень приятно, что Ефремов попросил меня сочинить песни и для спектакля «Два цвета», и для «Продолжения легенды», на музыку Рафаила Хозака. Он же написал и музыку к спектаклю «Вечно живые». Это был очень светлый, талантливый человек, мы с ним очень подружились и впоследствии писали не только для театра. Нашу песню «Пожелание счастья» пела Анна Герман. К сожалению, Хозак рано умер.

Вообще-то после удачи в «Пяти вечерах» я стала писать песни для себя и уже не могла остановиться. Тогда было время бардов. Меня вдруг пригласили на вечер в Политехнический музей. Я не верила, что со мной такое может быть, – там собрались все знаменитые тогда барды: Высоцкий, который открывал вечер, Анчаров, Якушева, ленинградские барды: Кукин, Клячкин, Городницкий, Полоскин, Глазанов. Ленинградцы понравились мне особенно. Я познакомилась с ними за кулисами, уже спев свои песни. Надо сказать, я так тряслась, что, по-моему, даже в ноты не попадала. Пела две песни – «Улица Горького» и «Весна». Мы вскоре должны были ехать в Ленинград на гастроли, обменялись телефонами и адресами. С этого началась наша большая дружба.

Конечно, потом я иногда выступала и с московскими бардами. Например, однажды мы выступили в газете «Известия» – я уже упоминала об этом. А в Ленинград позже я ездила выступать в клуб «Восток», где тогда обитали барды.

Но это было лирическое отступление, и я снова возвращаюсь к спектаклю «Пять вечеров».

Я уже говорила, что у нас существовало такое правило: труппа принимает спектакль и обсуждает его. Многие спектакль «Пять вечеров» критиковали: сентиментален, оторван от жизни. Разве это Тамара, которая работает на калошной фабрике? Принципиально не согласна с трактовкой была Галина Волчек. Тогда Ефремов предложил ей поставить этот спектакль по-своему. Заманский должен был играть Ильина, Зиновьева – Тамару, я играла Зойку, Славку играл Любшин, Катю – Люся Крылова. Зина Зиновьева играла Тамару замечательно – жестко, абсолютно правдиво. Галина Волчек не терпела никакой фальши.

Спектакль был хороший, но, как мне казалось, слишком «заземленный». Я тосковала по тому волшебному впечатлению, которое было от первого спектакля. И коллективу тоже показалось, что «с водой выплеснули ребенка»…

Позднее эти два спектакля соединили и стали играть в смешанном составе. Мне казалось, я играла в том же ключе, что и Покровская, – конечно, по-своему, но именно то, что вначале задумал Ефремов. И декорации уже не были голубыми.

Мы прикоснулись к божественной драматургии Александра Володина. Очень хорошо, что Галина Волчек снова поставила этот спектакль в 2006 году. Публика приняла его с восторгом.

«Голый король»

Ну а теперь о «Голом короле», об этом фантастическом спектакле, на который валом валили зрители Москвы и Ленинграда, часами стояли в очереди за билетами, а в Ленинграде перед кассами ночью даже ставили раскладушки.

Пьесу Евгения Шварца принесла Мара Микаэлян. Она начала работу, когда основная часть труппы ездила в Казахстан. Но по возвращении труппы стало понятно, что спектакль не получается, и Ефремов сам начал работать над ним. И хотя в афише было написано «режиссер Мара Микаэлян», абсолютно все сделал Олег Николаевич.

Мы целыми днями работали над этим спектаклем. Ефремов репетировал страстно, вдохновенно строил и проигрывал все роли. Это была политическая сатира, веселая, со множеством импровизаций, эзопов язык – все было узнаваемо, современно, поэтому спектакль так захватывающе действовал на публику. После того как вся страна была зажата, люди жили под культом личности, ни слова не могли сказать открыто – и вдруг со сцены обо всем говорят откровенно, да еще и так смешно! Это был настоящий праздник, казалось, озорничали не только артисты на сцене, но и зрители в зале: почти после каждой фразы – аплодисменты!

Короля бесподобно играл Евгений Евстигнеев. Во время сцены, когда он стоял перед зеркалом, примеряя невидимый костюм, за кулисы сбегался весь театр. Мы слышали какое-то мычание и междометия, неуверенные, но полные достоинства. И после этого он уверенно шел от зеркала – типичной евстигнеевской походкой, вихляя бедром.

Игорь Кваша играл Первого Министра в гриме «всесоюзного старосты» Калинина: «Ох, король! Ах, умница!» – и в зале раздавался гром аплодисментов.

Обворожительна была принцесса – Нина Дорошина. Я хочу передать атмосферу в труппе того времени: на роль принцессы ее уговаривала и рекомендовала Лилия Толмачева, которая и сама могла бы претендовать на эту роль. Но она понимала, что Нина может сыграть гораздо точнее, – круглолицая, нос пуговкой, смешная и наивная. И у всех только одна забота – успех общего дела.