Не упускайте своих детей

Краеугольным камнем здесь являются не изменения в обществе сами по себе, а отсутствие понимания этих изменений. Если мы собираемся привлекать других людей к воспитанию наших детей, мы должны построить для этого контекст, создав то, что я называю «деревней привязанностей» — систему воспитывающих отношений с взрослыми, взамен тому, что мы потеряли. Как будет показано в главе 18, существует множество способов сделать это.

После яслей и детского сада наши дети попадают в школу. Отныне они будут проводить большую часть каждого дня в компании ровесников, в среде, в которой главенство взрослых все чаще подвергается сомнению. Если бы кто-то задался целью специально воспитывать ориентацию на ровесников, школы в их современном виде, определенно, стали бы для этого наилучшим инструментом. В огромных классах с перепуганными учителями во главе дети формируют связи друг с другом. Школьные правила гласят, что ученики должны находиться вне классных комнат до начала занятий, в результате чего дети остаются предоставленными самим себе без особенного контак-та с взрослыми. Они проводят перемены и ходят обедать в компании друг друга. Программы подготовки учителей полностью игнорируют важность привязанности; таким образом, будущие преподаватели получают знания о предметах, но не об исключительной важности близких отношений

для процесса обучения юных представителей человеческого рода. В отличие от своих коллег несколько десятилетий назад, современные учителя не общаются с учениками в рекреациях или на площадках, они не стремятся к более тесному контакту со своими подопечными. В отличие от представителей традиционных обществ, большинство учеников в Северной Америке не ходят домой, чтобы пообедать с родителями.

«В школе, где учатся мои дети, пятьсот учеников», — рассказывает Кристина, мама двоих детей, учеников третьего и седьмого классов, — «я забираю своих детей на обед каждый день, и они входят в число десяти учеников из пятисот, родители которых делают так же. А учителя настаивают на том, чтобы я разрешала им оставаться. Я кажусь им странной — этакая мамочка-наседка. Но мне это видится необходимым. Мои дети столько всего хотят мне рассказать, им хочется в деталях расписать все, что случилось в школе, что они посчитали трудным, а что привело их в восторг». «Моя дочка стремглав бежала в мою машину», — рассказывает другая мама, забиравшая своего ребенка домой на обед. — «А потом следовал целый поток информации — обо всем, что случилось, что она ощутила, как она чувствовала себя, когда сделала что-то "не так" или когда сделала что-то отлично». Слушая этих двух мам, можно только догадываться о том, какая масса впечатлений и чувств остается невысказанной и непроработанной у многих других детей.

Как правило, мы больше сосредоточены на том, чтобы накормить наших детей, чем на относящихся к приему пищи ритуалах, целью которых является поддержание связей. В своей новаторской книге The Sibling Society американский автор Роберт Блай описывает различные проявления ориентации на ровесников, и указывает на ее причины. Хотя Блай не дает полного анализа этого явления, к его открытиям следовало бы отнестись более внимательно. «Семейные трапезы, разговоры, совместное чтение больше не в моде», — пишет Блай. — «То, в чем нуждается молодежь — стабильность, присутствие, внимание, советы, качественная духовная пища, искренние рассказы — это именно то, чего линейное общество[2] не может им дать»²

Современное общество изобилует пробелами привязанности. Бездна пробелов привязанности разверзлась с исчезновением расширенной семьи[3]. Детям часто не хватает близких отношений со старшими поколениями — с людьми, которые на протяжении длительного периода человеческой истории порой даже лучше, чем родители, могли одарить ребенка безусловной любовью и принятием, лежащими в основе эмоциональной безопасности. Ободряющее, стабильное присутствие бабушек, дедушек, дядь и теть, надежные объятия семьи, состоящей из нескольких поколений — такая роскошь доступна сегодня очень немногим детям.

Сильное влияние на формирование ориентации на ровесников оказывает наша возросшая мобильность, поскольку она способствует прерыванию культурной преемственности. Культура развивается, когда множество поколений живет последовательно в одном и том же сообществе. Мы больше не живем в деревнях, и поэтому теряем связь с нашими предками. Бесконечные переезды сделали нас анонимами, создали среду, полностью противоположную деревне привязанностей. Мы не можем разделять задачи воспитания наших детей с людьми, чьи имена едва знаем.