Не упусти свой второй шанс

Также, Луна и Ханна на пару уничтожали документы и записи генерального инспектора, либо меняя всё местами, тем самым заставляя её постоянно делать одно и то же, и пытаться вспомнить, что где лежит, и как там оказалось.

Невилл заставлял растения, рядом с которыми проходила генеральный инспектор, источать такой запах, что начинались слезиться глаза. За сутки её одежда пропитывалась этим запахом, что даже у человека, который не чувствует запах, может прорезаться обоняние. Сама же инспектор чувствовала этот запах лишь под вечер, когда пропадал эффект от зелья Гарри. Стоит ли говорить, что уже в начале октября жаба к любому напитку относилась с подозрением, и часто шарахалась, едва услышав или увидев насекомых? Особенно, если Мародёры специально наводили иллюзии, когда не были заняты другим важным делом…

Попытки отыскать Сердце Хогвартса пока что ни к чему не привели. Хуже всего доставалось Драко, который то в компании Сьюзен, то вместе с Гермионой пытались хоть что-то найти в подземельях. Изредка к ним присоединялся и Гарри, и с каждым днём в его голове зрела какая-то мысль, которая никак не хотела сформировываться.

Чуть скривившись, рэйвенкловец почесал свою изменённую руку и медленно выдохнул. Как бы он не хотел оставить свою руку в таком состоянии ещё на некоторое время, её придётся менять назад. Ну да, он провёл на себе несколько опытов (о которых Гермионе лучше не знать), которые показали, что пусть натура Василиска не дала ему стать оборотнем, кровь постепенно отыгрывает свои позиции, почти как любая болезнь. Со временем, если ничего не сделать, его просто заклинит, и в кого он превратится в таком случае — даже представлять не хочется. Полузмея-полуоборотень? От такой мысли парнишку передёрнуло, а по телу пробежали мурашки. Б-р-р-р. Такой ≪радости≫ ему точно не надо.

* * *

Ночь.

— Гарри, ты уверен?

— Полностью, Ремус. Любой эксперимент, пока не завершён и находится в стадии разработки, будет опасен. Но этот эксперимент уже закончен, я учёл всё, что только мог. Тесты удачно проведены, так что расслабься.

— Просто… мне до сих пор не верится, — выдохнул профессор УЗМС, когда иголка от шприца впрыснула в его вену последнюю порцию сыворотки, которую он получал третью ночь подряд. — Как же тебе это удалось?

— Деньги, время и нервы. Много нервов. Очень много нервов. А также пришлось учить очень много новой информации, от которой голова чуть не взрывалась.

— Может, ты лучше не будешь сидеть рядом? Вдруг ничего не получится, и я превращусь?

Поттер-Эванс со скептизмом посмотрел на Ремуса.

— Во-первых — я уверен в том, что создал. А во-вторых — ну превратишься ты, и что? Не стоит забывать, кем я являюсь.

— Да, извини. Я просто беспокоюсь. Не хочу навредить тебе, Гарри.

Рэйвенкловец на это лишь чуть хмыкнул, и они оба начали ждать. До полуночи оставалось всего ничего, и чем ближе, тем сильнее нервничал Люпин. И Гарри понимал его. Он прикрыл глаза и вспомнил тот день, когда его отравили кровью оборотня. Было очень больно. А так как каждое превращение у них сопровождается болью, то вряд ли можно найти кого-то, кому это нравится. Если только не мазохисту.

— К тому же, ты должен будешь уметь превращаться в оборотня по своему желанию, и полнолуние не будет иметь на тебя влияние. Я вообще был удивлён, когда в первый раз проверил твою кровь. Вирус ликантропии внедряется в каждую клетку, и целый месяц находится в спячке. А когда наступает полнолуние, когда полностью исчезают тени на поверхности Луны, лунный свет становится катализатором для пробуждения этого вируса. Поэтому за три дня до полнолуния и ещё три дня после, у тебя такое болезненное состояние. Вирус становится сильнее в этот промежуток, начиная менять организм, оттуда озноб и боли. На самом деле, помимо сыворотки я подумал о ещё одном способе избавления от ликантропии, но боюсь, его немногие смогут выдержать.

— И что это за способ? — полюбопытствовал Люпин.

— Облучение, чтобы разрушить клетки вируса, но проблема в том, что это принесёт огромную боль, так вирус находится в каждой клетке организма, в том числе в мозговых клетках. Если человек и переживёт это, то останется без мозга. Шанс погибнуть после этого — восемьдесят процентов. Шанс выжить всего три процента. А всё остальное — шанс остаться инвалидом навсегда. Ну, или идиотом.

Услышав тихий хмык, Гарри открыл глаза и посмотрел на Люпина, который смотрел на него с лёгкой улыбкой.

— Ты сейчас так напоминал Лили, — ответил профессор УЗМС на вопросительный взгляд подростка. — Она также могла уйти в себя, когда поясняла нам что-нибудь. И голос был практически таким же.

— Хех, — Гарри смущённо почесал затылок. — Ну, думаю, пара лет изучения работ отца и мамы, да ещё и обучение на Мастера у профессора Снейпа дало результаты и принесло свои плоды. Иначе я просто не вытянул бы три курса детей, которые буквально стремятся взорвать всё, к чему прикасаются.