Не в деньгах счастье

Я видел многое и всяко,Кто жизнь так просто прожигал,И кто трудился будто трактор,И лишь мозоли набивал.Пусть труд по жизни благороден,Да и достаток не велик,Порой в стремленьи заработатьГотовы мы лежать в грязи.Мы будто свиньи роем рылом,

Плюемся, хрюкаем, рычим,И рвемся прямо к пьедесталу,Шагая по плечам чужим.Одно величие лишь видимИ манит в омут нас деньга.Забыв, что это все земноеИ не возьмешь на небеса.Так, душу чернью омрачая,Куем себе мы кандалы.

И грех лишь в душу запуская,Летим, сорвавшись в пропасть, мы.Опомниться порой бы надо,Пока в трясину не ушли.Но плачут жены, дети, чада,И снова будем землю грызть.Вот так, попав под управленьеМы скверной алчности своей,Не видим истинно прекрасной

Любви Божественной своей.

Новый виток научных разработок начал набирать свои обороты. Я решился на поход по лабиринтам финансовых подземелий, опутанных зловещим слоем коварных паутин. И вот, я в почти самом логове весьма рискованного, с каторжнокандальным оттенком причале финансового благополучия.

Обстановка скромная, без изысков. Атмосфера деловая, располагающая к доверительному разговору.

— Здравствуйте, мне посоветовал обратиться к вам Александр Карпович Орестархов. Он раньше работал в конторе по борьбе с организованной преступностью, а сейчас, выйдя на пенсию, помогает предпринимателям решать различные коммерческие задачи.

— Здравствуйте, меня зовут Фира Соломоновна Гольдштейн, но прошу вас называть меня просто Глафирой Викуловной Деньгиной. Однако вы забыли представиться. Как вас зовут?

— Меня не зовут, я сам прихожу. А в паспорте написано Сергей Алексеевич, — смущенно заулыбался я.

— Мне, Сергей Алексеевич, весьма авторитетные люди отрекомендовали вас с очень хорошей стороны. А вы еще и юморной. Ну-с, с чего начнем наше общение? — в ее глазах засверкали эротические искорки.

— Глафира Викуловна Деньгина, как многообещающе и завораживающе звучит ваша фамилия, — в весьма доброжелательной тональности, с нотками учтивости, бархатным голосом произнес я.

— Так, начало неплохое, — встрепенулась женщина бальзаковского возраста, демонстративно поправляя свой бюстгальтер на огромной груди.

«А че там идет за бальзаковским, какая градация? Может быть бабаеженский или кащейбессмертовский возраст? — подумалось мне. — Не, так о женщинах нельзя. Женщина — это святое. Лучше сам на себя посмотри, юморист хренов».

При этом эротические искорки в томных глазах вишневого цвета моей собеседницы стали превращаться во всполохи молний как бы далеких электрических разрядов.

«Ах какие это глаза… Такие бывают только у еврейских женщин», — подумалось мне.

— Мои знакомые хотели бы со взаимной выгодой для начала обналичить через вас пятьдесят миллионов рублей. Если все пройдет хорошо, то следующим траншем мы бы запустили один миллиард деревянных. Как вы на это посмотрите, Глафира Викуловна?

— Молодой человек, мне нравится ваша осторожность. А вам известно, что совсем недавно, в декабре 2018 года, сын одного хорошего человека, заместителя председателя федерации боевых единоборств, с друзьями по статьям 172 и 210 Уголовного кодекса РФ (это незаконная банковская деятельность и создание преступного сообщества) присели на разные сроки, главнюки получили по десять лет, а каждый из других тринадцати соучастников свои сроки, чуть поменьше.

— Спасибо, за молодого человека, ведь я младше вас разве что на пару лет, — заулыбался я. — Число тринадцать — не очень счастливое, если говорить на тему этих ребят. Мои же ребята говорят, что такие деньги, которые можно поднять и в дальнейшем спасти от увода за бугор алчной шайкой государственных казнокрадов, надо брать. Направлять их в дальнейшем через потребление товаров, услуг и инвестиций в экономику нашей же страны. Возможные уголовные наказания и их сроки, заработанные по этой схеме, не очень-то пугают. Чего только не сделаешь для процветания нашей любимой Родины. При перспективе грева из общака во время отсидки и вероятного досрочного освобождения желающих поучаствовать в проекте найти не очень сложно. А с вами, Глафира Соломоновна, в одной камере… — это же несбыточная мечта одинокого поэта.

— Типун вам на язык, Сергей Алексеевич. Я Фира Викуловна. Фу ты, черт, я Глафира Викуловна. С вами тут все перепутаешь с перепугу. Я в камеру не собираюсь, проказник ты мой коварный.