Не в деньгах счастье

— А почему в Швейцарии-то, а? — шепотом, боязливо поинтересовался крупный бизнесмен Ксенофонт Бздюшкин у маршала Свинцова.

— Бля, Швейцария маленькая страна, типа ресторана, мы там своего швейцара посадим, пущай бдит, нах, — обстоятельно ответил собеседнику Викула Лаврентьевич.

— Ты че, там же, кажется, династийное правление, — озадаченно прошептал бизнесмен Бздюшкин.

— Тады нашего хоккеиста Гришу Буре поставим на царствование. У него, в стародавние времена, кажись, дед тама был часовщиком, — парировал сомнения бизнесмена Бздюшкина маршал Свинцов, — территория там манюсенькая, хер че затыришь незаметно от нас.

Вот двери отворил швейцар!..Поклоном низким удостоил!..В кармане спрятал портсигар…

Манеры он свои усвоил!..Он неуклюж и уже стар…Но на посту — без перебоя!..Ведь двери — это гонорар!Он не допустит их простоя!!!

Грустно продекламировал отрывок из стихотворения С. Волынца напуганный до полусмерти олигарх Ксенофонт Бздюшкин.

Когда зал заполнился вельможными телами двухсот олигархов, все двери в зал плотно закрылись и возле них встали по два офицера, вооруженных автоматами Калашникова с погонами и опознавательными знаками национальной гвардии.

В президиуме единолично восседал президент Республики Тартарарамии.

— Это что за доверенности такие? Безобразие, произвол, нарушение прав человека и предпринимателя! Мы будем жаловаться в Международный трибунал в Гааге, — зароптали присутствующие в зале олигархи.

Президент игнорировал эти стихийные выкрики.

— На подписание доверенностей как будем приглашать? Сначала 25 самых богатых олигархов или по алфавиту из общего списка? У нас же демократия. Я хочу выслушать ваше мнение, господа олигархи, предприниматели, политические деятели и благотворители, — президент был невозмутим.

— Давайте лучше по списку, — сквозь гул послышалось из зала.

— Хорошо, первым идет олигарх Абрамов Себастьян Карлович.

— Я не хочу, я не буду подписывать эту доверенность, — истошным голосом завопил не на шутку перепугавшийся бизнесмен.

— У нас демократическое государство. Мы с уважением относимся к мнению каждого жителя нашей страны. Викула Лаврентьевич, проводите, пожалуйста, господина Абрамова в соседнюю комнату.

Когда дверь за олигархом-отказником захлопнулась, послышалась короткая автоматная очередь. Затем два офицера с погонами подполковников национальной гвардии за ноги, волоком, демонстративно потащили через зал заседаний к выходу тело бедолаги. Вслед за перемещаемым «трупом» олигарха по паркету обозначилась жуткая красная кровавая дорожка.

— Уважаемые господа, у меня еще очень много государственных дел, поэтому разрешите мне покинуть этот зал. Дальнейшее проведение мероприятия я поручаю Викуле Лаврентьевичу Свинцову. Он знает, что дальше делать. Спасибо за внимание, я ухожу, — любезно доложил президент и направился к выходу из главного зала заседаний.

В зале воцарилась гробовая тишина. Было слышно даже, как сквозь носки и ботинки глухо бьются ушедшие в пятки сердца олигархов. Зал наполнился леденящей жутью.

Потом как будто бы сверкнул слабый лучик еще не угасшей надежды. Очумевшие олигархи, расталкивая друг друга локтями, бросились к столам, за которыми их ожидали нотариусы.

Они бежали наперегонки, выкрикивая здравицы в адрес Аркадия Аркадьевича Утина и маршала Свинцова.

В туалете олигарх Абрамов Сибастьян Карлович встал с пола, отряхнулся, вытащил из-за пазухи резиновую грелку с остатками брусничного сиропа, от которого осталась на полу та колоритная «кровавая» дорожка, и отрапортовал:

— Товарищ маршал, Викула Лаврентьевич, ваше задание выполнено. Я добросовестно сыграл роль убитого, оставшись живым и невредимым. Теперь я вам по гроб жизни обязан. Как мне отблагодарить моего вразумителя и спасителя? — отрапортовал олигарх Абрамов вышедшему к нему на минутку маршалу Свинцову.

— Гы-гы-гы, — заржал величественный маршал. — Отслюнявишь на счет моей доченьки сто двадцать пять миллионов долларов. Заметано? — разулыбался Свинцов.

— Заметано! А доверенность мне не надо подписывать? — жалобно поинтересовался Себастьян Карлович.

Подполковник, стоявший рядом, передернул затвор автомата.

— Я все понял, все понял, — залебезил бизнесмен Абрамов.