Не в этот раз, Судьба

Перед ним находилась Кицуне. По крайней мере, это точно был не кто-то из подчиненных Романа. К тому же его зрение прояснилось уже в достаточной степени, чтобы заметить коричневые лисьи ушки и хвост.

— Что случилось? — спросил он. — Почему меня вообще привязали?

— Для твоей же собственной безопасности, — ответила ему Кицуне, наклонившись вперед и раскрыв пошире один из его глаз. — Всё еще красный. Зрачок пока остается шире обычного, но уже наблюдается некоторое улучшение. Я могу освободить тебя, если пообещаешь не вставать с постели.

— Мне кажется, что меня просто вывернет, если я попытаюсь это сделать.

Кицуне рассмеялась, после чего обошла кровать и ослабила связывавшие его запястья веревки. Руки болели, и для того чтобы переместить их на грудь и потереть кожу, понадобилось приложить немало усилий. Тем временем она успела развязать его ноги, и только тогда Жон заметил, что был одет в больничную пижаму, а в его предплечье оказалась воткнута игла капельницы.

В эту сторону он изо всех сил старался не смотреть.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Кицуне, присаживаясь на кровать.

Она потрогала его щеки и лоб, проверяя температуру.

— Никаких необычных ощущений нет?

— Слабость и тошнота... Я... я не помню того, что происходило вплоть до момента моего пробуждения. Последнее воспоминание касается нашей миссии, — поспешил добавить Жон, увидев обеспокоенное выражение лица Кицуне. — Я свалился вниз и был захвачен Ро-... Торчвиком. Помню допрос, но потом... Остальное как в тумане.

— Это вполне ожидаемо. Тебя накачали огромным количеством наркотиков, большая часть из которых была не слишком высокого качества. Тебе вообще повезло, что ты остался жив. Я бы списала это на несгибаемую силу воли, поскольку до оказания тебе медицинской помощи прошло несколько часов.

Кицуне достала шприц и посмотрела на него.

Жон нервно сглотнул.

— Что это?

— Твое лекарство, для приема которого потребуется регулярно сюда приходить...

Кицуне приблизилась к Жону, и тот отшатнулся, тяжело дыша и расширенными от ужаса глазами глядя на шприц. Разумеется, она заметила его реакцию, моментально убрав лекарство.

— Успокойся, — прошептала Кицуне. — Всё в порядке. И прости, это было очень глупо с моей стороны. Мне следовало догадаться о том, как ты отреагируешь на шприц после всего случившегося.

Жон усилием воли подавил приступ иррационального страха.

Кицуне вовсе не являлась Романом, а в ее руках находилось именно лекарство. Она бы никогда не попыталась сотворить с ним ничего такого.

Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, стараясь погасить панику.

— П-прости.

— Не стоит. Я всё понимаю, — улыбнулась Кицуне, откидывая волосы за спину. — Ненавижу наркотики... Они уничтожают разум и личность. Даже до того, как я стала врачом, эта дрянь казалась мне проклятьем рода человеческого.

— Забавно. — произнес Жон. — А я думал, что они должны тебе понравиться. По крайней мере, это очень больно.

— Наркотики лишают человека чувств, возможности воспринимать пространство и время, а также способности любить, — чересчур радостным для подобных слов тоном заявила Кицуне. — К тому же они не позволяют ощутить боль.

Пораженно слушавший первую часть ее фразы Жон вздохнул.

— А можно мне какого-нибудь другого врача? Кажется, с этим что-то не так.

— Тебе придется довольствоваться мной, — улыбнулась Кицуне. — Но не волнуйся. В тебе сейчас столько обезболивающего, что для меня подобная возня будет лишь пустой тратой времени. К тому же совершенно не интересно наблюдать за тем, что устроил кто-то другой. Пожалуй, пока я воздержусь от того, чтобы заставлять тебя выкрикивать мое имя.

Эта двусмысленность так и повисла в воздухе, когда она вновь взяла в руки шприц, продемонстрировав его Жону с расстояния в несколько футов.

— Здесь находится медицинский Прах, — пояснила Кицуне. — Он имеет множество применений, но в твоем случае поможет связать и вывести из организма продукты химических реакций. Я уже делала тебе несколько уколов, но какая-то часть наркотических веществ всё еще остается в твоей кровеносной системе.

Жон кивнул, вытянув вперед руку, но не став наблюдать за тем, как Кицуне вколола в нее содержимое шприца. Честно говоря, укола он вообще не почувствовал. То ли так подействовало обезболивающее, то ли наркотики всё еще влияли на его восприятие, но Жон понял, что всё закончилось, лишь в тот момент, когда Кицуне отпустила его запястье и отложила в сторону пустой шприц.

— Остальные вернулись с миссии целыми? — спросил он.

— Твоя команда не пострадала, если не считать нескольких синяков и царапин. Больше всех досталось именно тебе, — отозвалась Кицуне, поднявшись на ноги и указав на свой стол. — Директор хотел поговорить с тобой, когда ты очнешься. Если не возражаешь, то я его сейчас позову, и на любые вопросы о вашей миссии он ответит гораздо лучше меня.

Жон кивнул, вновь откинувшись на подушку и позволив себе немного расслабиться, раз уж все члены его команды сумели выбраться из этой передряги живыми и относительно невредимыми.