Не в этот раз, Судьба

То есть она и в самом деле ничего не помнила... И более того — Руби знала, что Жон подрался с Янг, но понятия не имела, как именно он попал в Бикон. Получалось, что Янг рассказала ей отнюдь не всё.

По крайней мере, это объясняло желание Руби их помирить... Но почему Янг вообще что-то стала скрывать от своей семьи и особенно младшей сестры? Это было совсем не в ее характере.

Впрочем, Жона их проблемы и тайны ничуть не интересовали, раз уж он уже решил ни во что не вмешиваться. И теперь, когда вокруг оказался привычный Бикон, следовало очень тщательно следить за собой, чтобы не скатиться в обычную рутину знакомств и разговоров, выработанную сотнями однообразных повторов. Вот как, например, всё еще поглаживавшая Руби ладонь.

Вздохнув, Жон отдернул руку, демонстративно вытерев ее об штаны.

Руби была слишком хорошо знакома, открыта и опасна...

— Ты выглядишь уставшим, — сказала она. — Тебе не удалось нормально поспать?

— Удалось, — отозвался Жон, борясь с зевотой. — Просто не привык просыпаться настолько рано. А вот тебе стоит поискать сестру, чтобы вы не опоздали.

— Нас ведь еще даже не позвали.

Вот как можно было поспорить с подобной логикой? И каким образом ему следовало избавиться от Руби так, чтобы при этом не плюнуть ей в душу?

— Ты опять кому-то надоедаешь? — неожиданно пришла ему на помощь Вайсс, рядом с которой всё еще находилась Пирра. Последняя встретилась с ним взглядом и слегка прищурилась, видимо все-таки узнав Жона, а затем повернулась к Вайсс, предпочитая его просто игнорировать.

— Я ничего не сделала! — отозвалась Руби, чуть ли не спрятавшись за Жоном и явно намереваясь толкнуть его вперед, если Вайсс все-таки решится предпринять какое-нибудь агрессивное действие. — Почему ты такая грубая?

— Грубая? Я?! — шокировано переспросила та, хотя практически все присутствовавшие здесь студенты неодобрительно на нее посмотрели.

Для самого Жона в этой беседе не было абсолютно ничего нового или необычного. Да и не настолько Руби с Вайсс друг друга не любили, как, например, это окажется после того, как они станут напарницами.

Впрочем, недолюбливали тут не только их, судя по вежливой улыбке, появлявшейся на лице у Пирры каждый раз при взгляде на него. Кому-нибудь другому это могло показаться сдержанным интересом, но Жон понимал, что уже успел ее разозлить или как минимум вызвать некоторую неприязнь. Чем, кстати? А, наверное, той встречей после концерта, когда они столкнулись.

Каждый повтор Пирра проявляла к нему интерес только потому, что Жон делал вид, будто ее не узнавал, но после этого злополучного концерта ему оказалось как-то не до того. То есть сейчас ему даже не требовалось ничего предпринимать — плохое впечатление на нее он уже успел произвести.

Само собой, немного обидно было осознавать, что Пирру оказалось так легко настроить против себя. Впрочем, это было не совсем так. Она вообще ничего не знала о нем, кроме того факта, что они столкнулись, и Жон не стал помогать ей подняться. Скорее всего, теперь Пирра полагала, что он либо был крайне невоспитанным молодым человеком, либо просто не любил ее саму. Наверняка у ее славы имелась и обратная сторона в виде завистников и недоброжелателей, а то и просто каких-нибудь озабоченных извращенцев. Возможно, Пирра приняла Жона, например, за одного из побежденных ей участников какого-нибудь турнира, затаившего на нее за это обиду.

— Я вовсе не грубая. Просто защищаю того, кто оказался слишком вежлив, чтобы потребовать от тебя перестать его доставать.

— Мы всего лишь разговаривали! Ты не имеешь права ходить за мной по пятам и оскорблять меня при каждом удобном случае! Это нечестно!

— Ты думаешь, что Ремнант вертится вокруг тебя, и мне нечем заняться, кроме как ходить за тобой следом?!

— Да! Потому что многие студенты ведут себя шумно, но приходишь ты исключительно ко мне!

Жон переводил взгляд с Руби на Вайсс и обратно. Любая застенчивость первой уже окончательно исчезла, так что она ничуть не стеснялась орать в присутствии довольно многочисленных зрителей. Даже Пирра, слегка склонив голову набок, с интересом следила за их перебранкой.

Впрочем, пока на него никто не обращал внимания, Жон мог спокойно уйти, раз уж Кроцеа Морс уже оказался у него на поясе. Так он и поступил, растворившись в собравшейся вокруг толпе.

Жон был рад уклониться от неизбежных вопросов, поскольку рано или поздно они бы поинтересовались у него, кто именно из них оказался прав, причем ни один из возможных вариантов ответа не сулил ему абсолютно ничего хорошего.

И еще он просто не понимал, что конкретно им всем от него понадобилось. Жон ведь сделал всё возможное, чтобы никому не было до него дела. Но даже сейчас, спокойно идя в сторону обрыва, он натолкнулся на уставившийся на него с подозрением взгляд золотистых глаз под черным бантиком.

Это было уже просто нелепо!

— Жонни, это ты?!

Да во имя же...

Если уши его не обманывали, то Нора все-таки его нашла. Повернувшись в ту сторону, Жон заметил, как она помахала ему рукой. Рен решил обойтись простым кивком, но оба двигались именно в его сторону.