Не верь глазам своим

– Да, я что-то слышал об этих неприятностях и был бы рад узнать от вас подробности, но чуть позже, простите, – Милон поклонился графине, и, радушно улыбаясь, направился к немолодой, богато одетой паре, появившейся в дверях залы.

– Дамы, не хотите ли пройти в сад? Надеюсь, там нас там ожидают и прохладительные, и горячительные напитки.

Романо сделал приглашающий жест. Леди Ежа отказалась, предпочла подойти к какому-то важному толстяку, и Даша с господином Романо вышли к шатрам.

– Нет, но какова? – задал риторический вопрос Романо, с восхищением оглядываясь вслед графине.

– Очень уж высокомерна. – заметила Даша.

– Есть такое, – согласился Романо. – она из тех женщин, которыми я предпочитаю восхищаться издалека. Знаете, когда она год назад, после смерти своего дяди впервые появилась в свете, она произвела такой фурор, что, думаю, если бы кто был способен видеть то же, что другие, он бы наблюдал лицо и формы леди Ежи в великом множестве во всех веселых домах Зарнии.

Даша хмыкнула. Вообще-то Ежа ее не интересовала. Ее интересовало, что имел ввиду Милон. «Он и впрямь не хочет со мной расставаться?». – думала она, и эта мысль была донельзя приятной. Впрочем, упоминание о том, что ее почему-то надо передать какому-то инспектору, настораживало.

– У господина Левиша уже ведь есть на попечении кто-то из моего мира, да? – спросила она Романо.

– Да, так говорят. Недавно, примерно тогда же, когда и вы тут появились, это ведь было около пары недель назад, да? так вот, примерно тогда же в Зарнии появилась еще загранница. Но та появилась довольно шумно. Мне рассказали, что, когда королевский кавалерийский полк возвращался с учений, в чистом поле, вдруг случился шум да гром среди бела дня. Наши доблестные воины не могли понять, кто и откуда их атакует. Их поиски врага увенчались тем, что они обнаружили в траве полуживую, возможно с перепуга, девушку. Потом заметили, что она не меняется и почли за благо как можно быстрее от нее избавиться, передав государственным органам, то есть Левишу. Именно этот благородный муж у нас занят вопросами внутренней и внешней разведки. Шпионов ловит.

– Меня что, считают шпионкой?

Романо посерьёзнел.

– Даша, скажите, если бы в вашем мире вдруг появилось существо, столь непохожее на других, ваше государство бы не заинтересовалось им?

Даша смутилась.

– Да, конечно. Но я не шпионка!

– Я верю вам. Тем более уже были прецеденты. Вы и та девушка – не первые, кто попадает из вашего в наш мир. Исключительно редко, но бывает. В истории записаны такие случаи. Никаких неприятностей они не создали. Вот в соседнем государстве, Мирра, лет десять назад появился мужчина-загранник. Ничего, адаптировался. Служит там на государственной службе. Но сами понимаете, определенная бдительность необходима. Впрочем, не волнуйтесь. Ничего ужасного с вами не сделают. Да, к тому же, возможно, Милон сам оформит кураторство. Я бы так и сделал, – и Романо хитро подмигнул.

Очень хотелось увидеть этого Левиша, но вот общаться с ним не хотелось, разве что узнать про ту, другую. Когда Даше показали графа Левиша, она попыталась, не приближаясь, очень внимательно его разглядеть и запомнить таким, каким он выглядит под зеркалами, чтобы потом, когда ей придется с ним общаться, а ведь таки придется, страх не надиктовал ей что-нибудь особо жуткое в его облике. К сожалению, запомнить его черты оказалось довольно трудным делом. Инспектор Левиш имел крайне смазанную и ничего не выражающую внешность. Это бледное худое лицо и сутулые плечи контекст разговора мог отнести и к образу бездушного чинуши, и к образу коварного инквизитора.

Какое-то время Даша успешно уклонялась он непосредственного контакта с инспектором. Это не составляло особого труда, так как отбоя не было от желающих пообщаться с ней. Даша даже не пыталась запомнить имен тех, с кем ее знакомили. А уж лица сами по себе запоминать здесь занятие и вовсе неблагодарное. Князь Милон успевал везде, но и Дашу надолго не оставлял и предпочитал сам представлять ее гостям.

Гости наслаждались затейливо оформленными закусками, пили красное вино и мед, а с зеркального экрана им играли скрипки и флейты. Несколько раз гости затихали, слушая сладкоголосого певца. Даше не доводилось раньше бывать на великосветских банкетах в своем мире, но если судить по кино, то этот прием, по сути, ничем от них не отличался. А возможно, был и много роскошнее. Ведь только под зеркалами в Зарнии имело смысл надевать украшения и облекаться в одежду ярких цветов. На зеркальных балах был шанс показать себя в лучшем свете, и с помощью чистого декора, драпировки, драгоценностей, с помощь цвета и света, убедить, заставить собой восхититься. Заставить запомнить именно в таком блестящем обрамлении, чтобы потом и простая льняная рубаха была освящена памятью этого блеска.