Не верь мечтам (СИ)

Считал ли, что она не права, выступив за то, чтобы сохранить драконам жизнь? Нет, не считал. Боюсь, правда, у нас разные причины желать оставить их в живых. Мои далеко не столь альтруистичны. Живой дракон, на мой взгляд, куда полезнее мёртвого. Ну, убьют правители ящеров, разберут на составляющие, и что? И всё. А живой дракон может быть постоянным источником той же крови и чешуек. Пусть и не в таких количествах. Плюс, драконы — это сила и источник уникальной магии. В отличие от остальных жителей Раирона, чёрная магия у них — врождённый дар, не требующий жертв. Не говоря о том, что только среди них встречаются единственные в своём роде белые маги. Это если верить книгам о них. И последнее, если драконы не идиоты, они смогут договориться о неплохой жизни для себя.

Сюрпризом стало поведение тера Сомуса. Не думал, что он встанет на сторону Тэи. Про дознавателей ходило много слухов, в том числе, что главного выбирает артефакт, оставленный самими богами, и он никогда не ошибается. Главным дознавателем не может стать недостойный. Так ли это, достоверно не знал никто. Каждый дознаватель, допущенный к тайнам этого общества, давал магическую клятву, что убивала раньше, чем желающий рассказать успевал это сделать. Про самого тера Сомуса ходили слухи о том, что он бесстрастен, справедлив и неподкупен. Своим поступком он их подтвердил и невольно заставил себя уважать. Не побоялся наступить на хвост правителям государств. Но я всё равно был зол на него и ректора за пережитое Тэей.

Появление драконов дало надежду, что к Тэе вернётся дар. В серебристых глазах снова вспыхнули искры, появилась жизнь. Пусть дракон и не надеется увильнуть от обещания, лично вытрясу из него необходимое. О том, что будет, если ничего не получится, предпочитал не думать. Это её убьёт.

Сейчас она собирала вещи в своей комнате. Пока она настолько беззащитна, пусть будет под присмотром. Да и без того, я хочу быть рядом с ней всегда. Было время, когда подобные чувства не тревожили мою душу, сердце билось спокойной. Равнодушие укрывало мою душу плотным пологом. Это была обычная жизнь, где я всегда знал, что меня ждёт дальше. И это была такая… пустая жизнь. Сейчас всё стало иначе, постоянно что-то происходит, я понятия не имею, чего ожидать от завтрашнего дня. А присутствие Тэи раскрашивает каждый миг в яркие цвета. Мне это безумно нравится! Я рад, что папаша вынудил меня поступить в АВМ.

Вспомни нежить, как выползет — подумал я, открыв дверь и увидев Кириниэля Мардиэля Акирелли собственной персоной. Что опять понадобилось от меня Владыке? В этот раз он явился без любимой им помпезности, не устроил из своего визита представление. Даже не знаю, чего от него ожидать.

— Чем могу быть полезен, Владыка? — поинтересовался, сохраняя официальный тон.

— Эйнириэль, не нужно, — едва заметно поморщился он, — я твой отец.

Нервный смешок сам сорвался в губ. Если Владыка вспоминает про своё отцовство, значит, ему от меня что-то нужно. Уже не раз пройдено.

— Я хочу, чтобы ты вернулся в Тёмный Лес, принял венец младшего принца и занял место, положенное тебе по праву рождения, — произнёс Владыка величественно.

Чего? Венец младшего принца? А меня спросить, нужен ли он мне?

— Нет, — коротко и уверенно.

— Ты можешь злиться на меня, но это не отменяет того, кто ты есть, — ответил он. — Ты мой сын, младший принц.

Да неужели? Хочет всучить мне венец и этим самым признать меня официально. Это стоило делать много лет назад, тогда, быть может, я бы этим впечатлился. Сейчас мне всё это даром не нужно. Слишком хорошо я изучил натуру и жизнь тёмных эльфов изнутри. В том числе — папашу и Владыку в одном лице.

— Меня ещё в начале жизни в Тёмном Лесу хорошо просветили на этот счёт, — отозвался едко.

И это правда. Обилие оскорбительных прозвищ, летящих в спину, мне запомнилось.

— Перестань, — поджал Владыка губы. — Сейчас никто не посмеет рта открыть.

— Давай начистоту, — отбросил я официоз. — Много лет тебе было на меня плевать. Сначала ты поселил меня во дворце, бросив, как котёнка в собачью свору. Забавлялся, наблюдая за травлей. А когда понял, что у котёнка острые когти, отослал подальше, в места, где точно должен сдохнуть. Но я выжил и оказался даже не столь бесполезен, как тебе казалось. Попытался приручить, не вышло, пришлось отпустить. О чём ты не особо горевал, потому что маг или нет, я всё равно оставался презренным полукровкой, позорным пятном на твоей репутации. И тут вдруг решил меня признать. Что же изменилось? Дай-ка подумать. Точно! Я смог заслужить признание дознавателей и сильнейших мира в столкновении с чёрными магами. Можно сказать, героем стал. И если сын-полукровка как принц тебя не устраивал, то сын с репутацией победителя дракона — это почётно. Им можно гордиться.

Лицо у папаши стало, будто он съел что-то несвежее. Это длилось всего несколько мгновений, после чего вернулась невозмутимая мина, но мне хватило, чтобы понять — я попал в точку.

— Признаю, узнав, что мелкий эпизод с человеческой девкой имел такие последствия, я разозлился, — заговорил Владыка.