Не верь мечтам (СИ)

Зато такой, как Дилана точно больше нет на свете. Яркая, ослепительно красивая. А также удивительно добрая, чистая душой и помыслами. Удивительная. Сам того не замечая, я поддался её очарованию. Когда осознал, что львиную долю моих дум занимает Дилана, было поздно. Я такой оказался не один. Имир тоже был неравнодушен к нашей ведьме, я верно тогда угадал в первый день знакомства. Он был готов есть у неё с рук. Я бы посмеялся над подобным поведением приятеля, не лови я себя на различных желаниях, недостойных тёмного эльфа. Таких как, потребность заботиться, оберегать, защищать от любых опасностей. У тёмных принято иначе. Они берут, что пожелают не спрашивая. Кто сильнее, тот и прав — такова политика в Тёмном Лесу. Сильнейшим достаётся власть, богатство, женщины. Только здесь не Тёмный Лес, да и я характером с повадками не вышел для тёмного.

Осознание факта, что мы с Имиром оба грезим в мыслях об одной девушке, вынудило нас серьёзно поговорить. Мне не хотелось враждовать с Имиром, ему со мной тоже. И Дилана такого не оценила бы. Имир был отличным парнем для светлого эльфа. Он пошёл со мной на встречу со своими соплеменниками в первые выходные, у входа нас поймал Олан, таким образом нас оказалось трое, их тоже. Потасовка не случилась чудом, имя которому Дилана. Она каким-то образом прознала о грядущих разборках, выследила нас и не побоялась встать между шестью разозлёнными мужчинами. Сумасшедшая! У меня внутри всё леденеет от мысли, что кто-то мог бросить заклинание, и она могла пострадать. Слава Богам, ни мы, ни светлые этого не сделали. А после, выслушав много лестного от Диланы, нам пришлось разойтись. С тех пор мы вяло конфликтуем, переругиваясь в академии и радуясь мелким неудачам друг друга на учебном поприще. Дилана не хочет, чтобы я всерьёз выяснял со светлыми отношения, и её желания достаточно для отказа поставить на место троицу зарвавшихся идиотов.

Какой я стал покладистый, самому противно. Вот что делает с мужчинами улыбка желанной женщины. Она вынуждает отступить от вожделенной мести за задетую честь. Примириться с наличием соперника и покорно ждать её выбора. Наслаждаться присутствием, звуком голоса и ловить украдкой лучистые взгляды зелёных глаз. Никогда не думал, что подобное может произойти со мной, однако случилось — я влюбился.

Тэя

Этот мир, его микроклимат или что-то ещё определённо влияют на меня. А может, на меня влияет Тэя? Та изначальная Тэя, которая не отличалась умом и амбициями. Вдруг что-то осталось от неё в этом теле? Как иначе объяснить моё согласие мириться с не самой приятной ролью? Ладно, тут балом правит здравый смысл. Но вот факт, что моя память всё больше покрывается дымкой забвения, а природную осторожность всё чаще сменяет несвойственная мне беззаботность, свалить на здравомыслие не выходит.

Именно это послужило тем, что сейчас я пребываю в состоянии близком к панике. Мне страшно. У меня совершенно вылетело из головы, что как раз спустя пару месяцев обучения, дядя Имира — Огариэль, захотел избавиться от племянника. Подкупил одного из слуг, чтобы тот испортил один из кристаллов, отвечающих за защиту территории и натравил на академию нежить. Пока все опытные маги будут бороться с умертвиями, зомби и упырями, нанятые воины-некроманты должны найти и устранить Имира, обставив всё, как нападение нежити. Трагическая случайность, наследник рода Орами погиб во время нашествия нежити, значит его место займёт сын Огариэля.

Случиться это могло в любой день. Всей информации у меня было — атака состоится ночью, когда некроманты наиболее сильны, а нежить свирепа. Теперь, стоило солнцу начать клониться к закату, как я начинала трястись от страха. Я же чернь идеально подходящая на роль случайной жертвы. В книге так и писалось — пострадало несколько студентов и погибло пара десятков слуг. Я не хочу оказаться одной из этой «пары десятков».

Комната в помещении, где проживали слуги не казалась мне достаточным укрытием, потому уже третью ночь я предпочитаю проводить в кладовой. Там толстые двери и крохотные окна. Соседки, которых у меня аж семеро, разве что пальцем у виска не крутят. Меня с самого начала считают странной, одним чудачеством больше, одним меньше. Наверняка каждая из них думает, что у меня завёлся кавалер, а отношения между слугами в стенах академии строго запрещены. Карается подобное увольнением обоих провинившихся. С точки зрения простолюдинов, такое поведение — форменное безумие, слишком «хлебное» место академия. Главное, чтобы управляющие не прознали, иначе плакала моя идея схорониться в надёжной кладовой.

Сейчас я как раз укладывалась на полу, между кругами ароматного сыра и ящиками с фруктами. На полу спать неудобно, зато безопасно.

— Что за ерунда? — послышался из-за двери голос тилы Шур, заместительницы главной кухарки. — Дверь заклинило! Придётся топать за отпирающим артефактом, — ворчала она.