(не) Верь мне

Нике показалось, что еще немного, и ее кости захрустят от напряжения. Черный иней на руках Гевина расплавился, и жгучая капля воспоминаний упала девушке за шиворот. Ядовитая кроха покатилась, обжигая и оставляя на коже красную полоску грусти. Это была память бесстыдных рук Гевина, память о бьющемся в судорогах теле его жены, о ее обоженном лице, никчемных попытках нащупать пульс, о вспоротом животе, к которому когда-то морриган осторожно прижимался ухом, чтобы услышать сына. В ту роковую ночь, в храме сгорела его семья, а душа истлела. Лишь жесткие руки ничего не забыли.

— Что он с тобой сделал? — голос морригана угрожающе заскрипел.

— Я всего лишь хочу знать правду. Мне больно, дядя…

— Больно?

— Девчонка выполняет свою работу! — прокричал Фрост, поправляя грозивший свалиться с его худого тела халат. — Отпусти ее, Гевин!

Дрисварколь не зря считался безумцем. Неоновый поток цветомузыки лишь на мгновение показал маску смерти на бесноватом лице. Морриган с силой оттолкнул агента Верис и переключил внимание на «воскресшего» маджикайя. Ника пролетела через барную стойку. Фрост же разбив вертикальный аквариум, врезался в соседнюю стену. На какое-то время Никария была дезориентирована. В глазах двоилось, но девушка поняла, что почти не пострадала, потому что удачно приземлилась на мягкотелого бармена. Подтверждением тому стал голос Киррана:

— Похоже, цела, — сказал он, ощупывая руки и плечи подруги.

Ника не заметила, как появился Мак-Сол. Она сползла с бармена и поднялась на колени.

— Покажи мне пальцы, — прошептала она. — Покажи мне пальцы и спроси сколько их.

Мак-Сол показал три пальца.

— Сколько видишь?

Ника встряхнула головой и, посчитав, ответила:

— Семь.

— Правильно, — согласился Кирран.

Он взял подругу за плечи, помогая ей подняться. К ним за барную стойку перевалился Грегори Фрост. Маджикай был облеплен погаными тварями, напоминающими пиявок. Мужчина зарычал, отчаянно сбрасывая спиритических гадов. Они прогрызали лазейки, забираясь в вены, и отравляли кровь. Если бы не защитные символы на теле Фроста, мужчина бы давно потерял сознание.

— Вашу мать, Фрост — вы тряпка, — зашептала Ника. — Почему вы не даете Дрисварколю отпор?

— Чем? — возмутился тот. — Тапкой?!

Маджикай снял с правой ноги шлепанец и с обидой запустил его в зал. Раздался хохот морригана. В клубе затрещали полы, а светомузыка приняла сверхъестественный характер. Ника осторожно выглянула из-за стойки. Под ногами пробежал визжащий поросенок. Агент Верис в очередной раз встряхнула головой и, сфокусировав зрение, поняла, что над их укрытием возвышается Гевин Дрисварколь с перекошенным ненавистью лицом. Пугающе щурясь, он занес руку для последнего удара. Но тут, как в самопальном кукольном театре, полупустая бутылка мартини заплясала за его спиной. В воздухе появились белозубый оскал, задорные глаза и нос. Бутылка сделала предупредительный крен вправо и шарахнула Дрисварколя по голове. Гевин осел на колено.

— Чего расселись недоумки?! — послышался голос Репентино.

Мигом, сообразив, Ника взяла за руку Фроста, Киррана и перенесла их на Благополучную улицу. В межпространственный тоннель проникли несколько красных молний, выпущенных Гевином напоследок. Одна из них попала Мак-Солу в ногу, остальные рассеялись над головой Фроста.

Грегори тяжело дыша, лежал на траве. Ника сидела рядом.

— Все живы? — отдышавшись, спросила она.

— Мне промолчать, чтобы доставить вам удовольствие? — послышался сиплый голос Фроста.

— Вы уже меня разочаровали. Не предполагала, что вы настолько беспомощны.

Фрост развел руками:

— А что вы хотели? Чтобы я скинул халат и запел "Кум ба Ях"? Я не изрыгаю огонь, не владею заклинаниями, я даже не могу стать невидимым. Я работаю с символами. И как вы успели заметить, у меня не было даже карандаша, чтобы нарисовать чертов ваджр!

— Тоже мне оправдание, — отмахнулась Ника, — «не было-ка-ра-ндаша». Тьфу, на вас! А ты Кир? Живой?

Мак-Сол молчал.

— Кирран? — обеспокоенно повторила Ника и обернулась.

Мак-Сол лежал на стылой земле и не шевелился.

— Ты убил его Фрост! — воскликнула Ника, подползая к другу.

— Ну, конечно, — закатив глаза, отозвался мужчина, — кто кроме меня.

Девушка склонилась над другом.

— Зюзя, мой хороший, очнись, — сказала она ласково.

Кирран не шевелился.

— Кто так приводит в чувства? — усмехнулся Грегори.

— Заткнитесь!

— Пара пощечин и если он не мертвый, то придет в себя, — предложил Фрост, потирая ноющее плечо.

— Заткните. Свой. Рот, — огрызнулась Ника и, поглаживая друга по волосам, защебетала: — Киирююша.

— Губы… губы вытяни, — послышался еле уловимый шепот.

Ника узнала циничный голос. Кирран по совету невидимого приятеля вытянул губы, и легкий румянец появился на его щеках. Девушка уронила голову притворщика на землю.

— Придурки! — выругалась она. — Я скоро совсем перестану за вас переживать. А ты, Репентино, какого фига превратил Кроуша в свинью?

— По мне так, он стал симпатичней, — появившись, ответил Репентино. — И кстати, возвращаясь к вопросу о геройских поступках, только что, возможно, я спас вам жизнь.

Ника возразила:

— Дядя Гевин не зашел бы так далеко.