Не вернуться никогда

— Помощь не только военную — желающих сражаться в новом витке этой Игры будет много. В перспективе после победы так же помощь и техническую — с целью скачкообразного повышения уровня жизни ваших новых подданных. Вы очень неплохо справились с попытками покушений на вас… хотя и есть некоторые странности. И вы целеустремлённый юноша. Этого пока достаточно.

— Так, — сказал Вадим, потому что больше сказать было нечего. Но это секундное "так" дало время — пришёл новый вопрос: — А вам — вам что до этого? И что в этом пользы?

Снова быстрая переглядка.

— Кем вы нас считаете? — вопросом ответил ан Вилэм йорд Форга. И сам же ответил на свой вопрос: — Игра игрой, но игра — для острых ощущений. Мы люди государства, а не люди игры. Нам выгодно, чтобы во главе анласской империи — а она возникнет неизбежно, и это очень хорошо — стоял цивилизованный человек.

— Ваш слуга, — уточнил Вадим.

— Наш слуга, — преспокойно согласился ан Вилэм йорд Форга. — Но и я слуга протектора. А протектор — слуга Её Величества. И даже Её Величество — слуга. Слуга Миссии.

Вадим вгляделся в зелёные глаза. И понял, что данван не врёт — он говорит то, во что верит, и это как раз было самым страшным. А поняв — промолчал. Потому что это было заманчиво. На миг он представил себя — императором половины континента. Ну да, данваны. Но ведь это всё равно огромная власть. Такая, какой, наверное, не имеет ни один правитель Земли (голова слегка закружилась). И сколько можно будет сделать!!! Не для себя — что себе-то желать при таком могуществе?! Для людей. Нет, реально — для людей. И, может быть, удастся накопить силы и выступить против данванов. Не сейчас. Лет через двадцать, тридцать… Пацану из Тамбова — такое! Обманут? Нет, зачем им это? Вольхедой руководить легче, значит — им и правда нужен такой правитель… Скольких придётся "убрать" — убрать на пути к империи тех самых кэйвингов, с которыми он вместе… но ведь и Вольхеда никого не пожалеет, это было видно в его глазах там, на Ранде… Космос — он увидит космос, должен увидеть…

Он очнулся, с трудом сдержав дрожь. Видимо, все размышления заняли несколько секунд — данваны молчали без нетерпения. Вадим понял, что он смешон. В тунике, с мечом на поясе… всё та же игра. А реальность сидела напротив и ждала. Спокойно, почти безразлично. Если сейчас ответить нет — как это будет красиво, как благородно… а фоорд ждёт. Вспомнилась книга, читанная у Дидрихса — здешняя книга, какой-то Гордятич — "Друзья и враги Лёна Ставратича".

Разве можно предавать на время?

У меня двести человек, подумал Вадим. Понял, что боится. Не этих двоих лощёных и хладнокровных офицеров, а — того, что стоит за их плечами, вот за этими белыми эполетами. Страх был вязкий и противный, как болотная жижа. И вспомнил слова Дидрихса — про то, что такое война. У меня двести человек, а у них двести фоордов. Если не больше. Наверняка больше. Каждый фоорд — это два фрегата, это четыре тысячи бойцов и штук пятьсот разной техники, от вельботов до танков. Я сейчас смешон со своим отказом, который ещё не произнёс.

Впрочем… для них я даже ещё смешней, чем мне самому кажется. Потому что они ничего не знают про двести человек. Про гранатомёты, про ракеты. Они не знают, что Рэнэхид купил тридцать пулемётов, и что лейтенант Роттенберг учит у него пацанов. Не знают про купцов из Крентаны. Это почти чудо, но они не знают ничего этого. Они знают, что я пацан, заигравшийся в кэйвинга.

Пусть знают именно это.

ИНТЕРЛЮДИЯ. МЫ ПОКА НЕ ВЕРИМ В СМЕРТЬ! (1.)

Мы пока не верим в смерть.

Мы не знаем, что свершится.

Будут падать в бездну лица,

Как из рук — пустой конверт…

Не избегнуть, не укрыться…

Мы пока не верим в смерть!

Мы пока не верим в смерть.

Жить — легко, труднее — выжить…

Шум шагов все ближе, ближе,

Много ль пролку — знать ответ?

Темный берег волны лижут…

Мы пока не верим в смерть.

Мы пока не верим в смерть,

Странных сказок злые дети.

Только мы за все в ответе,

Только мы могли б успеть,

Только нам поможет ветер,

Только мы не верим в смерть!

Только… Мы не верим в смерть.

Не для нас калили стрелы,

Не для нас волчатник спелый,

Не для нас пустой конверт.

Бросьте, не при чем тут смелость…

Мы давно не верим в смерть.

1. Стихи Лина Лобарёва.

Вадим встал. Он уже знал, что сейчас скажет, а данваны — они не знали, и даже не ждали такого ответа — было видно по их лицам. И от этого превосходства и в этом знании тоже, и от сумасшествия того, что он сейчас сделает, скажет — Вадиму стало легко и спокойно. Офицеры смотрели на него сидя.