Не властью единой

Кроме самого Миши, таким вот «перемещенным» еще был Тимка, Тимофей Кузнечик, а еще – сгинувший (скорее всего, вернувшийся обратно в свое тело и время) боярин Журавль, отец Тимки Дамир (может быть) и – тоже может быть – братец Тимофея Юрий, и поныне проживающий в землях боярина Журавля, где после исчезновения боярина стало твориться что-то не очень понятное. Кто-то что-то крутил, мутил воду – зачем? Для чего? И кто этот – «кто-то»? А может, и показалось все… К слову, Юрий прямым родичем Тимофею не был, но два боярина – Сан Саныч Журавль и Данила-мастер – были дружны с самой юности и почти никогда надолго не расставались, так что и Тимка почитал сына Журавля за старшего брата. Да их частенько так и называли промеж собой – Старший и Младший.

– Так, Велимудр! Младших в Ратном опросить! Что они о Хвале и об этом, как его…

– Белян, господин сотник!

– …о Беляне скажут. Умели ли плавать, могли ли в болоте утонуть, да и вообще – как к делу порученному относились и по жизни как? В таких вопросах все важно! Долго не тяни, в свободное от службы время – сделай.

– Могу спросить, господин сотник? – встав, Велька выпятил грудь, видать, хотел спросить что-то такое, не очень дозволенное. Не пакость, конечно, но…

– Ну, изволь – спрашивай.

– Могу себе помощников взять? – Рыжий скромно потупил взор. – Чтоб быстрее.

– Дружка своего, Ермила, попроси. Думаю, не откажет.

– Да нет, надо бы кого из Ратного… Ну, с ближних выселок хотя бы. Чтоб всю мелочь знали.

– Ага, – усмехнулся Михайла. – Небось, у тебя и на примете кто есть? Такой вот знающий…

– Да дева одна, Звенислава… Ну, которая в Царьграде…

– Помню я Звениславу – умна.

Сотник прищурился: вот, оказывается, чего этот рыжий пройдоха скромничал! Небось, понравилась девка… А что? Красивая, умная… Правда – бесприданница. Да и семейство – увы…

– Ладно, зови, коль дед Коряга ее отпустит…

– Так вы бы, господин сотник, того… Спросили бы деда!

«Нет, вы слышали, сэр Майкл? Вот уж поистине наглость – второе счастье. Прогнать его, что ли? Пущай сам с дедом сговаривается… С другой стороны, дед его пошлет, черт тот еще! А Звенислава девочка и впрямь умная. Как она тогда знаки подавала… на пути из варяг в греки. Височные кольца подкидывала – “бусины” дреговичские, весточку подавала – догоняющие на верном пути. Умная, да, но несчастливая. Дед Коряга ее в черном теле держит, ни на покос лишний раз не отпустит, ни на праздник какой. Да и вообще, как бы не продал заезжим купцам! Может ведь и продать, в своем праве – глава семейства, “большак”. Скупа на радости у Звениславы-Звеньки жизнь… Так пусть хоть немного развеется, надо ее потихоньку к общественным делам привлекать. Опять же, заступник какой-никакой появится – рыжий…»

– Ладно! Записку деду отпишу. Сам же и отнесешь!

– Слушаю, господин сотник!

Ух, как обрадовался парнишка! Как засиял, как дернулись, колыхнулись рыжие непокорные вихры!

Пойдя к полке с «хохломской» посудой, Миша протянул было руку к стопке желтоватой бумаги с собственной ратнинской мельницы, да передумал. Чай, не князю письмо, дед и берестой обойдется!

Для таких вот обыденных надобностей писцы с утра пополняли в «кабинете» запас берестяных грамот, аккуратно нарезанных острым ножом и отскобленных от лишнего слоя. Можно было их еще в кипятке подержать, ну, да сойдет и так…

Взяв бересту и писало, сотник уселся за стол…

«Игнату Коряге из рода Лисовина Михайло-сотник челом бьет…»

Схватив написанную грамотцу, Велька улетел, словно на крыльях!

Михайла же собирался сегодня проверить караулы, этак неожиданно, без всякого распорядка. Выбрать наугад два-три секрета… даже четыре можно. Полусотника Демьяна с собой взять, он, с тех пор как получил повышение по службе, готов траву с корнями рвать… Еще бы! Было ведь и без него их кого выбирать! Одначе против Демьяна никто и слова не сказал – все видели, знали, как он командовал младшей стражей, когда Миша отправился в Царьград. Так сказать – и. о. сотника. Справился ведь! Без всяких крупных косяков, мелкие – да, были, так у кого их не бывает-то?