Не вошедшие в рай, или Поющие в терновнике

1 Bastardos puta (итал.) — ублюдочная шлюха.

— Стойте! — крикнул Малло. — Деньги при вас? — Это другой разговор. Конечно, при нас. Не волнуйся, — Рикардо откинул крышку «атташе- кейса». — Только, прежде чем получить их, тебе придется подписать вот это заявление. — Черта с два! Как только я подпишу вашу дерьмовую бумажку, вы уйдете и деньги унесете с собой. — Послушайте, сеньор Малло, у меня через пятнадцать минут назначена встреча, поэтому я не имею возможности, да и желания тоже, слушать тут ваши бредни. Подписывайте, — произнес он все это спокойным, даже чуть равнодушным тоном, в котором даже глухой без труда уловил бы угрожающие ноты. — Элен, приготовьте деньги. Хотя, по-моему, этот мерзавец вполне заслуживает, чтобы ему свернули шею. Малло поворчал еще минуту, а затем, взяв в левую руку «паркер», поставил под заявлением свою подпись. Элен бросила купюры на прикроватный столик и направилась к двери. Рикардо прочел еще раз заявление и, аккуратно убрав его в чемоданчик, попрощался. — Надеюсь, что никогда больше не увижу вас, сеньор Малло. Тот, пересчитывая купюры, не отреагировал на слова адвоката. Лишь когда гости выходили, крикнул им вслед: — Только не звоните Бронко, сеньора! Вы обещали мне! Элен презрительно дернула плечом. — Я? Первый раз об этом слышу. Она хлопнула дверью, но пока шла по коридору, ее преследовал отчаянный звериный вой, доносящийся из палаты. Когда они выходили на стоянку, Рикардо спросил: — А чем Малло так насолил этому Бронко? — Понятия не имею, — улыбнулась девушка. Адвокат захохотал: — Отлично! Просто отлично! Я думаю, Господь простит нам этот грех. Мы хотя бы сделали доброе дело — избавили город от такого, простите, дерьма. Думаю, в Риме после его отъезда станет все-таки немного легче дышать. А мне не безразличен этот город.

*