Не восточная сказка. Своя среди чужих

Я закрыла дверь квартиры и поспешила избавиться от обуви. Пройдя в спальню, не включая свет, сняла платье и распустила волосы. Подойдя к зеркалу, всмотрелась в отражение. Я любила смотреть на себя в зеркало при свете луны. Перед глазами промелькнул образ незнакомца. Голубые глаза и улыбка. Представила, как танцую с ним. Он обнимает меня и смотрит в мои глаза, а я сгораю от желания прикоснуться к нему. Но ничего из того, что я нафантазировала, не произошло. И не имеет значения, что имя незнакомца останется неузнанным, ведь я больше его не увижу.

Даниэль вернулся домой под утро. Сестра занималась на кухне приготовлением завтрака. Убедившись, что Элиза его не заметила, проскользнул в отцовский кабинет. Не включая свет, закрыл дверь. Снял белый пиджаки и, бросив его на пол, подошел к письменному столу. Сел в кресло. Посмотрел на фото с изображением отца и матери. Сжал кулаки, ощущая легкую ненависть. Сегодня он был там, куда его не приглашали. Где был чужим гостем. Но все же пришел, рискуя быть униженным и выставленным за дверь. Открыл штоф и налил виски в стакан. Кинул туда же пару кубиков льда.

– Где ты был? – дверь кабинета приоткрылась, и свет, идущий из коридора, осветил его лицо. Сестра заметила в руке брата стакан. – Ты снова пьешь?

– Там, где не должен был быть, – ровно ответил мужчина, а затем добавил: – И нет, я не пью.

– И все же предпочел быть там, нежели на ужине с отцом. Ты не должен забывать, что унаследуешь его компанию. Кто кроме тебя займется этим делом? – в голосе Элизы прозвучало упрек. Она подняла пиджак с пола и присела в кресло. – Ты не серьезен, братишка.

– Ты много беспокоишься об отце.

– Ровно столько, сколько и он о нас.

– У меня есть планы на будущее. И они точно не связаны с отцовским делом.

– Тебе нужно обстоятельно поговорить с ним, а не вести себя, как подросток. Объяснись. Отец всю свою жизнь посвятил работе, что бы ты ни в чем не нуждался. Имей хоть немного уважения к нему.

– Он знает мою позицию по этому поводу, но упорно не хочет признавать.

– Вы оба упрямы. В таком случае, никакого взаимного согласия не будет. Неужели, ты готов потерять место в компании из-за своей мечты стать музыкантом?

– Это моя мечта, Элиз. Пусть вы в нее не верите.

– Тогда поговори с отцом. Убеди его принять твою сторону. И не дай разрушить ваши отношения. Потому как я уверена, что у тебя нет плана на случай, если отец вдруг решит перейти к воспитательному процессу. А ты знаешь, что это значит.

Элиза вышла из кабинета. Даниэль взял из ящика стола старую потертую книгу, которую ему в детстве читала мама. Небольшой томик стихов. Оставаясь дома один, он ходил из комнаты в комнату, нашептывая полюбившиеся строки. Подчеркивал понравившиеся слова или же целые предложения. Сейчас, он просто хотел поделиться с кем-то своими переживаниями. Облокотившись на спинку кресла, приложил книгу к груди. Посмотрел на стакан с нетронутым виски и тяжело вздохнул. Даниэль, не был пьян уже долгое время. Стакан с виски в его руке, это что-то вроде успокоительного процесса. Как для бывшего курильщика незажженная сигарета в руке или во рту. Остается привычка, с которой ему комфортно находиться.

Я проснулась от лая соседского пса. Умывшись, и одевшись, поехала к Эмми, чтобы выпить вкусный зерновой кофе и поговорить о прошлом вечере. Подруги еще не было на работе, и я решила подождать ее за завтраком, заняв столик у окошка. Сделав заказ, достала блокнот, и на чистой странице на первой строке написала цифру один. А далее вписала то, чем бы хотела заняться в ближайшее время. Это первый маленький шаг к новой жизни. Первая ступень поменять и полюбить себя. Потому что то, кем я сейчас являлась – это серое бесформенное пятно. Да, именно такой категоричной была к себе в последнее время. А что в этом такого?

Мужчина не спеша вошел в кафе. Обменялся рукопожатием с барменом и что-то спросил у него, наклонившись вперед. Бармен покачал головой и занялся своим делом. Даниэль присел на стул и осмотрелся по сторонам. Заметив Тасю, прищурился: кажется, он уже видел ее раньше. Незнакомка, что была вчера на вечере у Захарченко. Он даже вспомнил, какое платье было на ней. Даниэль медленно направился к ее столику. Но звонок мобильного телефона в кармане остановил его на половине пути. Ответив на вызов, мужчина поспешно вышел из кафе.

– Ты где витаешь? – голос Эмми вернул меня в реальность. Она положила передо мной журнал и улыбнулась. – Оцени. Интерьер, музыка, и даже шеф-повар с его изысканными блюдами будут в этом кафе восточного стиля. Тебе нравится? – радостно спросила Эмми, вставляя свой британский акцент в предложение.

– Я думаю, что это хорошая идея, но есть риск. Потому как большинство потребителей все же предпочитают классику.

– Возможно. Но я готова к трудностям. К тому же всегда можно поменять решение. А пока все будет именно таким. И это кафе будет моим уже сегодня.

После долгожданного звонка, взгляд Эммы изменился. Она лишь смогла разочарованно выдохнуть:

– Не может быть. Он это снова сделал.