Не возжелай

Машина остановилась, его вытащили из салона, бросили на землю. С головы сняли мешок, и он увидел здоровяка в кожаной куртке, который и не думал прятать лицо. Он стоял на фоне полной луны, курил и смотрел на Дорофея бездушными глазами.

– Знаешь, кто я такой? – спросил он.

Дорофей мотнул головой. От страха у него отнялся язык, и он не мог произнести ни слова.

– На том свете узнаешь. Когда спросишь, кто тебя угандошил.

Дорофей напряг извилины. Где-то он уже слышал эти слова. Ну, конечно же, он сам же их и произнес. Над телом папочкиного сынка. А тот вернул их обратно… Ну, конечно же, это Шустов и прислал ответку… Можно было бы сразу догадаться.

– Я больше не буду! – мотнул головой Дорофей.

Он очень хотел жить и уже жалел о том, что ввязался в гиблое дело. Надо было на шабашку идти, дядя Коля, сейчас бы строил себе коровник и горя не знал. А тут и пулю в башку схлопотать можно.

– Не будешь?

Здоровяк затянулся, нагнулся и положил сигарету ему на живот. Дорофей дернулся, чтобы сбить сигарету.

– Замри! – гаркнул истязатель.

Дорофей понял, что ему дают шанс на спасение. Он затих, сигарета осталась лежать у него на животе, прожигая одежду и нагревая кожу.

Мужик выдул дым ему в лицо, разогнулся.

– Жить, значит, хочешь?

– Хочу!

– Тогда говори, кто тебя нанял.

– А кто меня нанял?

– Ты не знаешь, кто такой Захар Байкалов?

– Ну, слышал…

Он, конечно же, наводил справки о комбинате, узнавал, кто за ним стоит. Завод обслуживала «Горохрана» из Алтанайска, фирмой руководил Байкалов. Говорят, крутой пацан.

– Он тебя нанял?

Сигарета прожгла одежду, больно вплавилась в кожу, но Дорофей терпел.

– Зачем?

– Чтобы ты на Шустова наехал.

– Да нет, не нанимал, я сам…

– Зачем?

– Денег срубить хотел.

– А Байкалов не при делах?

– Нет.

– Уверен?

– Уверен.

Дорофей дернулся, чтобы скинуть с себя сигарету, но было уже поздно. Окурок был уже под одеждой, его можно было выцепить только рукой.

Мужик подал знак, и его люди всей толпой обрушились на Дорофея. Его били, пока он не отрубился.

В чувство его привела теплая струя в лицо. Кто-то тупо сходил на него по-малому. А могли замудрить и по-большому.

– Кто тебя нанял? – спросил здоровяк.

– Байкалов! – заорал Дорофей.

Он готов был на любую ложь, лишь бы его оставили в покое. Лишь бы позволили затушить проклятый бычок.

– А сразу сказать не мог?

– Байкалов.

– Будешь работать на него?

– Нет!

– Людей обижать будешь? – Издевательская интонация в голосе мучителя нарастала с каждым вопросом.

– Нет!

– Ну, тогда живи…

Здоровяк направился к машине, остальные двинулись за ним. А Дорофей так и остался лежать связанный. И сигарета продолжала выжигать плоть.

– А-а! – заорал он.

Это, конечно, хорошо, что его не убили. Но ведь он сдохнет здесь, если его не развяжут.

– Бычок у него там, – донеслось из темноты.

– Надо потушить, – отозвался другой голос.

К Дорофею подошли со всех сторон. Он увидел, как парень с лысой, шарообразной головой расстегивает ширинку.

На него дули в четыре струи. Никогда не думал Дорофей, что для него столь унизительный процесс будет в радость. Но в нем же крылось и разочарование. Мучители сделали свое дело, ушли, а окурок продолжал выжигать в нем клеймо. И потух он лишь выгорев дотла.

* * *

Отец среагировал немедленно и выслал на комбинат группу спецов, которые быстро решили задачу. Эти же ребята окружили Олега охраной. Они же помогли ему организовать охрану завода и базы, где он жил. И все у них получилось. Олегу осталось только почивать на лаврах.

– Я же говорил, что ваш Байкалов ноль без палочки. А вы, Игнат Ильич, сомневались, – наслаждаясь своей победой, сказал Олег.

Секретарша подала кофе, Олег подмигнул ей.

В кабинете директора он находился на правах хозяина, и секретарша Лидочка больше улыбалась ему, чем Кадомцеву. Девочка она ладная, в постели с такой скучно не будет, но Олег не хотел связываться с местными. Хватит с него Любы с ее «братом»… Люба, конечно, была пешкой в игре против него, но вдруг та же Лидочка реально заявит об изнасиловании? Чтобы выйти за Олега замуж. Проблема решаемая, но понервничать придется, а зачем ему это?

– Я не сомневался, я создавал отрицательный заряд, – улыбнулся Кадомцев. – Истина рождается в спорах, а для спора нужна разность потенциалов. У вас был «плюс», у меня «минус»…

– Истина рождается в «плюсе», – усмехнулся Олег.

– Еще не вечер.

– Опять отрицательный заряд?

– У нас теперь своя собственная охрана, но это обошлось нам в круглую сумму. И содержание будет влетать в копеечку…

– Независимость – дорогое удовольствие.

– Даже не буду спорить, – кивнул Кадомцев. – Байкалов мог взять нас под полный контроль. Но мы отбились. Больше он к нам не сунется. А за свою независимость мы будем платить самим себе.

– Вот видите.

На столе у Кадомцева зазвонил телефон. Трубку он снял с улыбкой, но, выслушав собеседника, скривил лицо.

– Что случилось? – настороженно спросил Олег.

– Авария на путепроводе, тридцать восьмой километр, выброс газа, – сказал Кадомцев и снова вернулся к разговору с абонентом.