Не возжелай

Не хотелось, конечно, уходить на этап, но жизнь – она штука подлая, и раз уж она подставила подножку, нужно падать правильно, так, чтобы не сломать себе шею. А зоновскую жизнь Дорофей знает, ему не привыкать. Тем более что в этот раз он будет жить в куда более комфортных условиях…

Успокаивая себя, он не заметил, как заснул. А разбудил его скрип открываемой двери.

– Дорофеев, на выход! – Сержант провел дубинкой по прутьям решетки.

Дорофей думал, что его снова поведут на допрос, но ему вернули вещи под подпись и выставили за порог.

Дорофей вышел на улицу, полной грудью вдохнул воздух свободы. И задал себе вопрос: что же случилось? Кто сотворил чудо? Пацаны? Может, они наехали на тетю Тоню и она забрала заявление? Но тогда где пацаны, почему никто не встречает?

Деньги у него были, да и без них найдутся желающие подбросить его к дому. Он вышел на дорогу, и возле него остановился не первой молодости «БМВ» темно-серого цвета. Опустилось правое переднее стекло, и Дорофей увидел бритоголового типа с мощной, как у быка, шеей. Он кивком показал на заднее сиденье.

– Садись!

– Да ладно… – Дорофей подался назад.

Но наткнулся на стену. Странно, позади ничего не должно было быть. Он обернулся и увидел еще одного амбала. Он стоял у него на пути как скальная глыба, и тело у него твердое как камень. Отсюда и ощущение стены.

– Садись!

Дорофей кивнул, открыл заднюю дверь и увидел парня менее внушительного телосложения и более располагающей внешности. Но металлический блеск в его глазах не позволял расслабиться.

– Ты же здесь в авторитете, – кивком показав за окно, с кривой усмешкой сказал парень. – А ведешь себя, как будто в штаны наделал. Присаживайся.

Дорофей с опаской подсел к нему.

– Дверь закрывай. Или очко играет?

Дорофей закрыл дверь, повернулся к парню и посмотрел ему в лицо, давая понять, что ничуть не боится его.

– Какой-то ты шугливый, Дорофей… Или осторожный?

– Осторожный.

– Ну, если трубу взломать не побоялся…

– Трубу?! На тридцать восьмом километре?!

– Не побоялся же.

– Да это не я!

– А менты на тебя думают.

– Нет у них доказательств.

– Но ведь думают… И народ думает… Может, потому Герасова и заявление забрала. Если ты в газопровод врезался, то ты и в нее врежешься…

– Кто вы такие?

– Твоя крыша.

– Кто?!

– Ты крутой, а мы еще круче. Поэтому можем делать тебе крышу. И помогать тебе во всем. С Герасовой поговорили, начальнику вашему занесли… Говорят, ты уже всех тут, в поселке, построил?

– Ну, есть движение, – не удержался от бахвальства Дорофей.

– Вот и хорошо, двигайся дальше… Сколько ты там с комбината собирался снимать?

– Я собирался снимать?.. Нисколько!

Дорофей вспомнил, как всю ночь и все утро полз по лесу к дороге. Змеей извивался, связанный по руками и ногам, но полз. Причем на животе, с выжженной в нем язвой. Но это страшное прошлое в любой момент могло стать таким же кошмарным настоящим. Если он имеет дело с теми же самыми людьми, которые устроили бойню в шашлычной. Может, они устроили ему проверку на вшивость?

– Это ты хитро придумал, через телку снимать, – одобрительно кивнул парень. – Ты этот козырь не выбрасывай, пусть будет. Шустов местную девчонку обидел, он должен ответить за свой кобелиный беспредел…

– Я не знаю, кто ты такой.

– Зови меня Хруст. Я из города. И мы против Москвы, которая пытается установить здесь порядок.

– А если ты за Москву?

– Ты будешь делать то, что я скажу, – жестко отрезал Хруст. – Или тебя снова закроют. А в Алтанайском СИЗО узнают, как тебя в зоне петушили…

– Не петушили! – встрепенулся Дорофей.

От сильной встряски в душе, казалось, перевернулся ушат с ледяной водой.

– Не важно, что было, важно, как скажут уважаемые люди.

– Не было ничего!..

– Знаю, что не было. Иначе бы мы на тебя не поставили. А мы даем тебе шанс выбиться в люди. И взять комбинат под свой контроль… Думаю, пятьдесят штук в месяц будет мало. Проси двести!

– А они потянут?

– Все зависит от того, захотят они тянуть или нет. Если ты будешь вести себя как король, они захотят, если нет… Ну ты понял.

– Ну, я-то могу как король…

– Вот и хорошо. Только давай договоримся, что каждый свой шаг ты будешь обсасывать с нами. Чтобы не сосать потом чужую лапу… Ты меня понял?

Дорофей кивнул. Да, он понял, что ввязывается в какую-то большую игру против комбината. В игру, где для него, возможно, отведена роль жертвенной пешки. Но вдруг ему повезет? Вдруг его пешка сможет стать ферзем? Вот тогда он заживет!..

* * *

Рабочий день закончился, пора на отдых. Дорога тянулась, петляя, через горы, вдоль русла бурной реки. Пейзаж за окном чудный, но на душе неспокойно. Олег помнил, как однажды уже попал в засаду на этом пути. С ним сейчас куда более солидная охрана – шесть человек, все с оружием. Да у него у самого пистолет, если вдруг что, будет отстреливаться.

А «если вдруг» может приключиться в любой момент. Алтанайск с его окрестностями – проклятое место. Куда ни кинь, всюду клин. С Любой кинул, нарвался на отморозков, думал с Жанной поразвлечься, а она сама оказалась бабой с яйцами. Характер у нее – жесть, а как бьет… И зачем он только ляпнул про первую и последнюю ночь?..