Не время для героев (СИ)

– Поболтаем? Чего уж теперь... – сказал он, улыбнувшись. Хранитель не ответил, лишь немного повел головой. Миххик спросил, взглянув в упор: – Николаев ведь получил свою плату за квест не случайно, верно? И я оказался здесь тоже неспроста, так? – Эквил не двинулся. В его глазах тяжело было что-либо прочесть. Савельев покивал. – Ясно... Как бы помогли, но не задаром... Логично, ведь покончив с людьми, Вирт бы взялся и за вас. – Он помолчал, всматриваясь в гипнотический танец пламени. Спросил еще: – Персонажей больше нет, верно? – на этот раз хранитель едва заметно качнул головой. – Ну и славно, – он вздохнул. Ветер тревожно закружился вокруг, вздымая космы огня.

Миххик хмыкнул, и решился задать еще один вопрос:

– Мне кажется или ветер живой? – Эквил немного обернулся, точно ища подтверждения, и ветер взъерошил ему шерстку.

Утро медленно поднималось над пустыней. Небо окончательно просветлело, звезды померкли. Вскоре бледный сумрак разогнали первые лучи солнца. Хранитель поднялся, всматриваясь в рассвет. Он сделал шаг назад, задержав взгляд на Миххике, и мягко провалился в мелькнувшую темень позади.

Савельев некоторое время сидел у догоравшего костра, исступленно глядя на робкие язычки огня и думая о своем. Затем он лег на бок, на холодную, твердую землю, и попытался уснуть. Теперь можно ни о чем не думать, никуда не бежать. У одиночества есть свои плюсы.

Впрочем, с ним ведь был ветер.

* * *

Черкашин шумно вздохнул, поджав губы. Он взглянул на рябую гранитную плиту из серого камня, на которой было выгравировано имя следователя и дата рождения. Вторую дату, видимо, еще не успели нанести.

В хмурой мастерской камнетеса было холодно, пахло землей и каменной пылью. Повсюду, у стен и на столах, лежали надгробия разных форм и размеров, на которые или уже нанесли изображения, или только начинали работу. Обстановка была муторная, тягостная, под стать моменту. Максим вынул руки из кармана, расстегнул молнию курточки и достал из-за пазухи пол-литровую бутылку водки. Топольский покосился на спиртное. Водка была уважаемой марки и стоила хороших денег. Нео свернул колпачок, тяжело выдохнул.

– Ну... – он повел бутылкой в сторону памятника, кивнул и сделал несколько глотков. Утерев губы, предложил Жеке. Тот покачал головой, отказываясь. Максим протянул бутылку Топольскому.

– За рулем, – тихо сказал Олег.

 Черкашин предложил пол-литру Савельеву. Следователь взял бутылку, подержал, но пить не стал.

– Мне сегодня еще в гости, – проговорил он, возвращая выпивку.

– Какой повод, кстати? – спросил Жека у Максима.

– Ну, я думал, проводим героев, как бы символично... Вот и надгробие не понадобилось, все дела. Нет, ну символично же...

– Н-да, Максим, – выдохнул Олег. – Всякой жести от тебя видел. Но это...

Черкашин набычился.

– Ну а что? – он тряхнул бутылкой. – Славик, кореш мой, работает здесь. У них сейчас какие-то скидки, акции, сезон, что ли... Я и подсуетился. Для друга ведь старался.

– Скидки?! – не поверил своим ушам Евгений. – Здесь существуют акции?! – Щеки Черкашина вспыхнули. – Умри в октябре, зароем за полцены?

– На друзьях экономить не красиво, между прочим, – добавил Олег.

– Еще и на таком деле, – докинул Жека.

Максим хмыкнул, отпил водки, ткнулся носом в рукав. Затем сказал:

– А что оставалось? На звонки неделю не отвечает, нигде его нет. Родни тоже обыскался. Человек стер Виртуальность и остался там! Что мне было думать?! Да – заботы не из приятных, но как без этого? Кроме нас, считай, у него никого и нет. Я и занялся, как друг. Память хоть какая бы осталась. А вы набросились...

– Дверь в квартире обязательно было взламывать? – прогудел Михаил.

– На звонки надо отвечать, когда тебя считают мертвым, – парировал Нео.

– Одному хотелось побыть, – ответил следователь.

 Черкашин смягчился, сказал уважительно:

– Ребята твои из главка, кстати, во, – он оттопырил большой палец. – Сработали быстро. Бронедвери вскрыли, как консервы. Профи. Они тебя тоже усопшим признали. Сегодня вечером собираются в офисе помянуть товарища, так, что ты это... зайди, может, к ним... а то нехорошо как-то получилось...

– Угу, – кивнул Савельев. – Забегу на праздник жизни.

– Можем выгравировать вторую дату, сегодняшнюю, – предложил Черкашин. – Второй день рождения. А, тонко? Домой заберешь, ну или на даче в саду поставишь вместо керамических гномиков.

Миххик качнул головой:

– Спасибо, воздержусь. Можешь себе забрать. – Макс только криво улыбнулся. – Пойдем уже? – Савельев вынул левую руку из кармана пальто, и взглянул на часы. Была половина третьего.

– Идем, – согласился Топольский. – Невесело тут.

Они вышли наружу. У входа стоял и курил среднего возраста бритоголовый мужчина в затасканной спецовке. Увидев Максима, кивнул:

– Ну как, с датой определились? – он бросил окурок под ноги, раздавил сапогом.

Черкашин скривился, достал из кармана несколько купюр и протянул мужчине.

– Не надо, Славик, – виновато сказал он, суя деньги в подставленную пятерню. – Обознались мы. Все живы, слава Богу. А памятник... разбей...

Каменотес спрятал деньги в карман джинс, пожал плечами, сказал: