Не время для славы

Семен Семенович пошатнулся и упал. Ему было мокро и холодно, и тело в невысохшей белой рубашке била крупная дрожь. Ему показалось, что он на секунду потерял сознание, а когда он открыл глаза, он обнаружил, что над ним на коленях стоит Джамалудин. Рубашка его была разорвана, и Семен Семенович, скосив глаза, с изумлением увидел у себя на плече красный мясистый след, формой и размером похожий на лист антурии, и в середине его – круглую дырочку, из которой толчками выливалась кровь.

Джамал стащил с себя галстук и стал перетягивать рану. Забельцын чувствовал не столько боль, сколько слабость. Он даже не мог понять, когда его ранило, и вообще это было как-то неважно.

Джамал закончил перевязку, Забельцын оперся о здоровую руку и приподнялся.

Марк сидел на земле и хлопал глазами совершенно ошеломленный. Салих Салимханов, убийца полпреда российской Федерации, в недавнем прошлом – самый разыскиваемый человек на Кавказе после Булавди, а теперь – начальник личной охраны Джамала, – стоял у входа в пещерку с автоматом в руках, и его брат, Шамиль, тоже был тут же.

Он склонился над неподвижным силуэтом в камуфляже, распростертым на камнях, и Забельцын сначала решил, что это кто-то из «альфовцев», а потом понял, что этот самый боевик, которого он видел на склоне возле пустой «мухи». Тогда этот человек был жив. Наверное, он и сейчас был жив, иначе зачем начальник ОМОНа пер его на себе? Господи боже мой, они скакали по камням, как козы, в полной темноте, рискуя свернуть шею, получить пулю или подорваться на растяжке, а он пер этого быка на себе.

«Кто этот раненый? На чьей стороне Салих и Шамиль? Господи, нас тут не двое русских против трех кавказцев. Джамалудин тут один против двух бывших боевиков, и что взбредет в их волчью голову, не может знать даже он».

Джамалудин присел над раненым и стал его обыскивать. Он вытащил у него из кармана мобильный телефон с вынутой батарейкой, вставил батарейку на место и вызвал на экран список звонков. Шамиль вытянул голову и стал смотреть через плечо Джамала.

И тут Забельцын увидел на поясе боевика кобуру, – рыжую, потертую, с отстегнутой кнопкой, из которой торчала рукоять «стечкина». Он попытался было подняться на ноги, но слабость, вызванная потерей крови, была еще слишком сильна. Семен Семенович понял, что он валялся без сознания не секунду и не две. Может, минуту. Может быть, пять.

Он перекатился к раненому, отстегнул кобуру, и дрожащими пальцами стал вытаскивать пистолет. В это мгновение Джамалудин шагнул вбок, и его каблук вдавил руку Забельцына в каменный пол пещерки. Забельцын выпустил ствол. Джамалудин неторопливо нагнулся и положил его себе в карман.

Забельцыну показалось, что температура в пещере упала на три градуса.

– Послушай, – сказал Забельцын, и голос его, вместо того, чтобы звучать убедительно, звучал жалко, – нам нужно немедленно связаться с Мао. Нужно сообщить, что мы живы.

Джамал вместо ответа протянул ему снятый с раненого мобильник.

– Пожалуйста, – сказал Джамал, – свяжись хоть сейчас. Это заместитель Мао. Начальник РУБОПа Дауд Казиханов.

* * *

Было даже удивительно, что Забельцын не узнал раненого сразу. Он ведь встречал этого смуглого, осанистого здоровяка раз пять или шесть, и этим утром Дауд ждал его на аэродроме, – хотя, конечно, трудно ожидать встретить начальника республиканского РУБОП в глухом горном лесу рядом с «мухой», из которой стреляли по кортежу федералов.

Забельцын взял мобильник и с облечением понял, что покрытия сети здесь нет: каменный свод пещеры экранировал их от любого сигнала, и никто не мог проследить их месторасположение. Он вызвал список звонков, и увидел, что пять последних звонков Дауд сделал на личный телефон Мао.

Джамалудин сел на камень напротив. Он был по-прежнему бос смуглый его профиль в рассеянном свете пещеры казался вырезанным из оникса.

– Я раздавлю Мао, – сообщил Забельцын, – он сядет на двадцать пять лет. Пошли. Марк, вставай. Нам нельзя здесь оставаться.

– Мы не закончили переговоры, – промолвил Джамалудин.

– Потом.

– Сейчас. Я хочу узнать, кто убил моего брата.

– Я не знаю, – ответил Забельцын.

– Я не тебя спрашиваю.

Джамал глядел куда-то за спину Забельцына. Семен Семенович повернулся, и увидел, что в метре от него сидит Марк, а над ним стоит Шамиль, и автомат в руках бывшего боевика упирается помощнику Забельцына в висок.

– Марк, кто убил моего брата? – повторил Джамал.

Рана Забельцына вдруг резко заболела, словно в организме нажали какую-то кнопку.

– Дауд Казиханов, – ответил Марк.

* * *

На мгновение воцарилась тишина, а потом Джамалудин медленно повернулся к высокому, немного грузному человеку в залитом кровью камуфляже. Дауд в это время уже пришел в себя.

Он лежал, чуть тяжело дыша и оглядывая присутствующих влажными черными глазами, от которых, казалось, пахло торфом и сгнившей древесной корой, и Салих, наклонившись над ним, снимал его на камеру мобильного телефона.

– Кто заказал тебе моего брата? – спросил Джамалудин Дауда, – Забельцын или Мао?

Глаза Дауда чуть сузились.

– Он заказал меня первый, – ответил Дауд.