Не время Людей (СИ)

Деревня Часовая открылась совершенно внезапно, за очередным поворотом. Такая же небольшая, тихая, совсем заброшенная. Олег сбавил скорость, проезжая в тишине через этот опустевший памятник чьей-то жизни. За околицей дорога уперлась в шлагбаум с надписью «Запретная зона», закрытый на заржавевшую цепь с навесным замком. Объехать его не было никакой возможности. Тучи на небе набегали, темнело, но Олег по крайней мере мог ночевать в любом доме этой брошенной деревни, если дорога раскиснет. Впрочем, в багажнике имелся набор инструментов, где стараниями Евгения оказались и ножовка, и монтировка. Возвращаясь к машине, Олег неожиданно услышал воспрянувшее из небытия «Авторадио». То ли где-то имелся ретранслятор, то ли ухудшение погоды способствовало улучшению проводимости FM-волн, но Олег услышал радостный репортаж о том, что правительство все-таки заботится о своих гражданах. В каком-то городе жил мужчина, рост которого в настоящее время составляет уже 260 сантиметров, а он все продолжает расти. По этому поводу он состоит на инвалидности, и получил от государства автомобиль ОКА.

Эх, где ты силушка молодецкая, мысленно подзадоривал себя Олег. Он, конечно, не гигант, но силой природой не обижен, налег на монтировку, крякнул, и хваленая, наверняка еще советская сталь навесного замка не выдержала. Ржавая, в облупившейся краске, труба шлагбаума под действием противовеса со скрипом медленно поднялась в небо под углом в шестьдесят градусов. Путь освободился. Под бодрую музыку «Авторадио», километров через пять, Лаурель выскочил на асфальтовую, прямо уходящую вдаль дорогу.

Олег гнал и гнал машину, а она все ехала и ехала. Скорость уже достигла 160 километров в час, но для двигателя это не ощущалось как какое-то особенное напряжение, он мог и больше. Дорога, абсолютно прямая, даже без перепадов по высоте, с прекрасной видимостью вперед, позволяла удерживать такую скорость без особых опасностей для водителя или машины. Олег летел, радио играло, колеса шуршали по асфальту, чистый таежный воздух врывался в салон через тоненькую щель незакрытого до конца стекла водительской двери. Дальний свет рассеивал сумрак облаков, окончательно заслонивших солнце.

Внезапно автомобиль влетел в какое-то облако насекомых. Комары, мошки, непонятный мелкий гнус, казалось, заполнил все пространство, насекомые сотнями разбивались о лобовое стекло, ухудшив видимость — это более всего напоминало дождь. Олег резко выжал педаль тормоза, сбрасывая скорость. На мгновение в лучах фар мелькнул медведь, а затем они высветили что-то большое, в шкуре, больше всего похожее на пресловутого снежного человека — Йетти. Олег уже не мог затормозить — чудовищный удар покорежил металл, пристегнутое ремнем тело ударилось в открывшуюся водительскую подушку безопасности, сознание померкло и последнее, что он видел — ослепительную синюю вспышку, свет которой проник даже сквозь сомкнутые веки. В эту секунду мир открывал для Олега любые пути в масштабах вселенной, но он не мог ими воспользоваться, и снова оказался на единственном, выбранном не им.

У координатора планеты Ценира Янга Дройя имелась своя мечта. Когда тебе уже двести пятьдесят лет, и двадцать из них ты являешься координатором такой дыры, как Ценира, то если в ближайшие два-три года не переметнуться на должность повыше, ты из разряда «молодых-перспективных» попадешь в разряд «старых-неперспективных». И тогда твоей карьере управленца конец. А начиналось все очень многообещающе — ответственная должность координатора хоть и небольшой, но отстоящей несколько в стороне от обычных торгово-политических и экскурсионных путей планеты, позволяла почувствовать самостоятельность в важных вопросах, оставляла простор для маневров в решении некоторых проблем. И Янг наладил здесь образцовый порядок, планета процветала, экспорт и импорт росли. К его мнению начинали прислушиваться в совете, старики посматривали на него, как на кандидата, способного справиться с системой планет. Но затем, по непонятному капризу пресытившейся публики, главное развлечение Цениры — Земля, стала терять рейтинг интереса, туризм угасал. И о Янге стали забывать.

Сейчас Янг был раздражен больше обычного — установленный им порядок, соблюдавшийся на всей планете даже в мелочах, оказался варварски нарушен. Это могло окончательно погубить его карьеру даже несмотря на то, что прямой его вины в происшедшем не было. Мало того, что этот идиот кренинг покалечил себя и сейчас находился под угрозой смерти, так он еще, неправильно настроив радиус аппаратуры перехода, приволок с собой земного медведя, земной автомобиль, и, самое ужасное, землянина. А этот землянин…

— И что, этот землянин самостоятельно уничтожил медицинских ботов? — цвет лица Янга сейчас отливал ярко желтым, что свидетельствовало о крайней степени раздражения.