«Не все девочки рождаются царевнами»

– Ну и что, что туфлю потеряла, зато честь сберегла, – успокаивала себя Золушка, ковыляя по направлению к дому. – Обувь-то, она, что? Так, безделица! Поносил и выбросил. А честь для бедной девушки – половина приданого. Особенно, если вторая половина приданого – оставляет желать. А чего, собственно, мне еще желать? Фартучек я себе, по случаю, справила, башмачки на ярмарке купила, рукавицы купила, ухват купила, купила 20 м рогожи и новую метлу. Приедет, допустим, ко мне какой-никакой знатный вельможа свататься, а я – в полном порядке! С какой стороны ни гляди – хороша невеста! Рассудительна, скромна, упакована. В порочащих ее связях – не замечена. И так все 40 лет, что живет на свете, никем не замечена. (Всхлипнула). Все долгие 40 лет, что его, свет, коптит…

(Зарыдала).

– Лоска в тебе нет, – придирчиво оглядев Золушку при полном параде, сказала Добрая Фея.– Не женится на тебе Принц. Максимум, с туфлей за тобой побегает, пока пьяный. Здесь радикальные меры нужны! Вот тебе бейсбольная бита, клофелин и рулон скотча. Священника я пришлю.

Золушка так сильно хотела быть счастливой и так свято верила в магическую силу хрустальных туфелек, что переусердствовала в их разнашивании, стерла в кровь ноги. В итоге на бал пришлось ехать в шерстяных носках!

– Ой! Что это на тебе?! – в ужасе воскликнул Принц, увидав утром Золушку в фартучке, деревянных башмачках, опрокидывающей на пол ведро гороху.

– Что, что, повседневка, – небрежно махнула рукой новобрачная, собирая горошины в подол. – Так и ты не залеживайся! За дровами ехать пора.

И еще…давай-ка, снимай кальсоны! Я состирну!

– Так Вы говорите, что…любите меня? – спросил Принц пунцовую от счастья Золушку, когда туфелька пришлась ей впору.

– Да, – прошептала замарашка, промокнув краем фартука глаза.

– Мда…– озадачился Принц, стряхивая землю с колена. – И когда же Вы успели? Мы и виделись-то всего один раз.

– Я не знаю, – шмыгнула носом Золушка, доставая из кармана фартука вторую туфлю. – Крестная мне еще перед балом сказала, что ехать надо обязательно, потому что Вы еще не при делах, а вот я Вас уже люблю.

– Святые угодники! Как это?! – взмахнул руками Принц и нервно забегал по периметру кухни. – Всего раз только и виделись, а уже то плачет, то смеется, то клянется, что любит! Волшебство, да и только! Уверен, что-то здесь не так! И туфля эта хрустальная, которой дюжего гвардейца убить можно, ей по размеру пришлась! А если ловушка вся эта канитель? Если государственный заговор?!..

– Что делать будем? – деловито спросил Добрую Фею Крыса-кучер, ловко лавируя между парчовыми ботфортами Принца.

– Женить, – ответила Добрая Фея и, взлетев, со всей силы припечатала Принца по лбу. – Нам его психоделика теперь – до фонаря!

Пусть отрабатывает организационные расходы.

– А вот скажите мне, Ваше Высочество, – сложила Золушка ладошки «лодочкой» и прижалась носом к мраморной колонне. – А вот Вы…любите меня?

– В каком ухе у меня звенит? – неожиданно осклабился захмелевший Принц, наклоняя голову набок.

– В правом, – испуганно выглянув из-за колонны, ответила Золушка.

– Нет, – ответил Принц и повернулся к танцующим парам.

– В левом? – переспросила Золушка, забегая вперед него.

– Не люблю, – ответил Принц и пустился в пляс.

Золушка и не скрывала от крестной, что она – дурочка. Поэтому покорно соглашалась со всем, что предлагала ей Фея: платье из воздуха, туфли из стекла, крыса вместо кучера. Радовало одно, что после полуночи весь этот бардак с переодеваниями и перевоплощениями закончится, и она вернется в свою каморку. К просу, пшену и кастрюлям.

И плакала Золушка вовсе не от того, что карета превратилась в тыкву, платье -в рванье, а на ступеньках парадной лестницы осталась казенная обувь.

Напугала бедняжку многочисленная родня Его Высочества: Золушка быстренько перемножила в уме количество ртов и подлежащих тщательному перебору пшеничных зерен и решила, что, а ну-ка ее нахрен, эту свадьбу!

– Понимаете, Ваше Высочество! – вдруг с жаром заговорила Золушка, хватая за руки изумленного Принца. – Мое присутствие на балу было задумано неслучайно!

Скоро, совсем скоро дворцовые часы пробьют полночь, и все это (она показала на платье и диадему) исчезнет! И я исчезну – понесусь  вниз по парадной лестнице, и Вы на время потеряете меня из виду. Но не это, не это– главное!

Я оставлю Вам на память хрустальную туфлю! Она будет стоять на самой последней ступеньке, чуть в стороне, и ждать Вас! Именно по ней, если верить заклинаниям Доброй Феи-крестной, Вы и найдете меня, Принц!

Искать Вы будете долго, а я буду долго ждать Вас. Возможно, пройдут годы. Вы состаритесь, и я стану совсем седой.Только Вы уж, пожалуйста, постарайтесь, найдите меня, найдите обязательно, потому что после чувства отчаянья – быть навеки потерянной, для женщины нет дороже награды, чем та, что ее наконец-то нашли…

– Уф, это, конечно, не диадема, но тоже улика существенная, – выдохнул Принц, поднимая со ступеней дворцовой лестницы хрустальную туфлю. – Что называется, для семьи, для дома. Надо бы послать вдогонку за беглянкой карету.