Не все НПС попадают...

Петька закричал, но услышал свой голос издалека, как будто через толстую ватную подушку. И он совсем забыл, что Дрозд сказал бить в голову, и ударил зомбака по руке, в которой была доска. Рука плыла сквозь пространство медленно, как сквозь карамель. И он усилием воли хотел заставить её двигаться быстрее, но не мог. Зомбак выпустил доску, которая не упала, а зависла, плавно покачиваясь, словно оседая в волнах, и начал разворачиваться к нему. Вторая рука поднималась, и Петька понимал, что не успеет замахнуться и нанести удар.

Вблизи зомби оказался куда страшнее, чем из кольца защитников. Серая кожа, местами истлевшая, сквозь которую проглядывала разваливающаяся плоть. Сочащиеся слизью глаза. Запах гниения смешивался с запахом медицинского консерванта, забыл его название, создавая совершенно тошнотворный коктейль. Разложившиеся губы открывали вечный оскал.

Зомби перехватил поднимающуюся Петькину руку и начал её выламывать, выдавливая из ладони молоток.

И тут мир ускорился, и острый клюв второго молотка вошёл в серый висок.

Вокруг творилась невообразимая каша. Всё мелькало, а воющий гул никак не прекращался. Кто-то подхватил его под мышки, пол коридора рванулся вниз, и его втянули в тот верхний коридор, откуда выскочил зомбак с доской.

Сбоку выдвинулось лицо Дрозда, он что-то спрашивал и показывал пальцы. Хотел помотать головой и сказать, что не слышно… Ой, бля… С-сука, больно-то как…

Петька зажмурился, пытаясь задавить разрывающую голову боль. Почувствовал, что кто-то расстёгивает рукав, укол инъектора…

Свист исчез внезапно, вместе с болью. Голова, на удивление, не развалилась на миллион черепков, и рука тоже была целая. А что самое отрадное — вернулся слух!

Дрозд матерился страшно. Немного послушав, Петька понял, что материт он исключительно себя. Если выкинуть все неприличные слова, в сухом остатке получалось «я дурак» и «какой косяк». Петька прочистил горло.

— А вот это и была паникёрша?

Ответил Фил:

— Это, брат, была контузия. Я такого, если честно, ещё не видел.

Дрозд прекратил самобичевание и скомандовал:

— Всё, ребятушки, ноги в руки. Сейчас они бегут в нижние коридоры, но скоро сообразят, куда мы делись.

Они прочапали по маслянистым лужицам до светлеющей в отдалении арки выхода и осторожно огляделись из-за чахлых кустов.

КАТЕРОК

Верхний туннель выходил под мост, рядом с одним из речных причалов. С их места было видно, как в такую же арку, только уровнем ниже, толкаясь, лезут зомби. Причал полностью опустел. Зато остался старенький катерок, с которого только что на зов паникёрши выбежала вся зомби-команда.

— Похоже, не придётся мост штурмовать? — пробормотал Фил, — Кто у нас катерами рулит?

— Двенадцатый, — ответили сзади.

— Вперёд. Вторая четвёрка — прикрытие.

Спустя пять минут они уже грузились на бодро чихающее судёнышко.

— Топлива маловато, но до университета дотянем! — объявил двенадцатый.

Они успели выйти на середину реки, когда из верхнего, покинутого ими тоннеля показались первые зомби.

На катере Петька окончательно пришёл в себя. С одной стороны, это было здорово, а с другой — драка с зомбаком вспомнилась во всех подробностях и ощущениях — и некоторое время он самозабвенно блевал, свесившись через борт.

После этого хмурый Дрозд протянул ему пол-литровую коробку сока:

— Пей так, из горла́.

Полегчало.

Потом Дрозд достал бутылку воды из своего необъятного хранилища, Петька тщательно вымыл руки и лицо, стерев, наконец, кровавые дорожки с шеи. Потом сели на нагретые солнцем доски палубы, где почище.

Полегчало совсем. Проснулось любопытство.

— А что за штуку мы несём в университет? — полюбопытствовал Петька, — И почему туда?

— Типа антивирусный излучатель. Если мы донесём его до университетской лаборатории и вставим в прибор, то в радиусе двух километров он автоматически зачистит всех зомбарей с поражением более восьмидесяти пяти процентов.

— Каким способом?

— Превратит в сухие трупики. Полная мумификация. Окончательная смерть.

— А с меньшим поражением?

— Меньше — это если у зомбака стаж не более часа.

— Свежеукушенный?

— Нет, не просто укушенный, а уже превращённый. Ну и все инфицированные, но ещё не превращённые исцелятся тоже.

— И долго он работает?

— А вот это правильный вопрос! Работает двадцать минут, потом полностью выгорает.

— И перестаёт действовать?

— Тебя интересует, не встанут ли трупы?

— Да.

— Нет. Говорю же, смерть окончательная. И исцеление, кому повезёт — тоже. Но как только излучение погаснет, с периметра ломанутся свежие. Вспышку увидят все и немедленно начнут стягиваться на границе досягаемости излучения. К двадцатой минуте, уверяю тебя, там стеной стоять будут. Но за двадцать минут команда успеет разминировать один из системных блоков с секретной информацией и выскочить с ним на университетскую площадь, куда должен прилететь вертолёт. Все эвакуируются, хеппи-энд, раздача медалек.

М-гм. Ещё один вопрос требовал ответа.

— А почему я сильнее всех на паникёршу среагировал?

Дрозд включил закрытый канал и ответил:

— Потому что я, Петя, самоуверенный дурак.

Петька молчал, не зная, что на это сказать. Дрозд с досадой вздохнул: