Не все НПС попадают...

Евгения Васильевна замолчала, но продолжала гневно мерять шагами кабинет. Ничего, пусть побегает, пар выпустит. За стеной был слышен весёлый девчачий галдёж. Дрозд усмехнулся: взяли девки Петьку в оборот, — но тут же спохватился и сделал покаянное лицо. Не дай Бог Женька заметит ухмылку, закипит по-новой.

Когда звук впечатывающихся в пол каблуков сделался поспокойнее, он осторожно спросил:

— Жень, а ты стату его не посмотрела?

Она ответила свирепым взглядом:

— Меня, знаешь ли, в первую очередь интересовали показатели эмоциональной стабильности!

Он смиренно вздохнул:

— И как они? В норме?

Евгения Васильевна подбежала к его креслу и зависла над ним маленькой гневной тучкой:

— Скажи спасибо! В норме!

— Так это ж здо́рово!

Она сжала маленькие кулачки:

— Я тебе щас как дам «здорово»! Ванька! Ещё раз что-нибудь такое выкинешь — я тебя лично, ты слышишь, лично задушу!

Дрозд осторожно поцеловал зависший у него перед носом кулачок:

— Твоих пальчиков не хватит для моей шеи.

— Одену форму бруксы, — сердито буркнула директриса.

Ну всё, похоже успокоилась.

— Я согласен! Жень, а давай стату посмотрим?

Евгения Васильевна уперла руки в бока, сложила брови домиком и безнадёжно вздохнула:

— Ванька, ты неисправим!

— Ага.

Она обошла стол и плюхнулась в своё директорское кресло. Пальчики деловито застучали по клавиатуре.

— Иди сюда.

Дрозд тоже обошёл стол, стараясь не свернуть расставленную вокруг ботанику в горшках, и завис у Евгении Васильевны за плечом.

— Ну, смотри.

— Так-так. Скорость вижу, неплохо.

— М-гм.

— О, в рывке как хорошо выросла. И ловкость.

— Подозреваю, это из-за сцены с деактиватором.

— Да, скорее всего. Выносливость… на копейки. Да там особо таких нагрузок не было. Зато наблюдательность хорошо подросла!

Евгения Васильевна подпёрла щёку рукой:

— Ты смотри, прямо игрой поцелованный. И наблюдателя заметил, и деактиватор на место воткнул.

— Справедливости ради, отметим, что на это целая команда из двадцати бойцов работала, не считая прекрасного меня.

— И, тем не менее, кому ещё в первый выход так везёт? И лидера этого в тоннеле, опять же, он уработал. Как это, кстати, ему вообще удалось, при такой разнице в уровнях?

Дрозд задумчиво потёр подбородок:

— Скорее всего, в точку критического повреждения попал. Ну-ка, шанс крита проверь, подрос?.. Ну вот, что я говорил!!

Она отмотала немного вниз:

— Болевой порог смотри. Восемнадцать.

— Да ну, не может быть! Три уровня?

— Ванька, а ты как думаешь, почему я тут икру мечу? Пацан ведь первоуровневый, а мы его к восьмидесяткам…

— Я надеюсь, ты девкам велела записи прохождения стереть?

— Ещё бы.

— Не послушают. Даже если стёрли, скорее всего, пока ты по совещаниям гуляла, эту запись несколько сотен людей посмотрели. Или тысяч. И скопировали.

— О, Господи.

— Да не кипишуй. Половина сразу не поверят, что новичок — уровня-то не видно. Ещё половина половины не поверят, что он на сотке. Остальные начнут в чём-нибудь да сомневаться. Срач в комментах предвижу до небес.

— А слухи? — с ужасом спросила Евгения Васильевна.

— А! Можно подумать, первый раз. Ну, побудет неделю новой звездой, — глаза у директрисы округлились, и Дрозд поспешил добавить бодрости, — А что? Пережил на сотке крик паникёрши, да ещё и в таком состоянии зомболидера уработал. На семьдесят девять уровней выше себя, ха! Кстати, полюбас у него уровень для зомбятника хорошо подрос. Сколько там?

— Семь, — слабым голосом ответила Евгения Васильевна.

— Ну вот! Орёл! А ещё, Женечка, в нашей песочнице многие начнут громко сомневаться в подлинности произошедшего. Начнут петь про постанову и прочее. И уровень стрессоустойчивости у нашего мальчика ещё подрастёт. Что там по стрессам, кстати?

Она задумчиво перелистнула страницу и Дрозд удивлённо присвистнул:

— Ты глянь, до тридцатки копейки остались! Почти два уровня! А ты говоришь «зря»!

Евгения Васильевна вдруг погрустнела:

— Не загоним пацана?

— Ну ты чего, мать-настоятельница? Люди до тридцатки лет по пять-по десять идут, а тут… Налицо явный талант. Мы ж не убивать его собрались, а поддерживать.

— Может, и правда, мы нашли его, а?

Дрозд развернул к себе директорское кресло и присел на корточки, заглядывая Евгении Васильевне в лицо:

— Женька! Ну ты чего загрустнячила, а? Сдулся шарик? — глаза его стали лукавыми, — А пойдём в кино?

Она засмеялась и легонько шлёпнула его в лоб:

— Да ну тебя! Ну какое кино, тут голова кругом…

— Романтическое, — Дрозд поймал и поцеловал маленькую ладошку, — У меня шикарный домашний кинотеатр!

07. ТЕНЬ ОДИНОЧЕСТВА

ХОЛОСТЯЦКОЕ ГНЕЗДО

Дрозд освободил Петьку из цепких гостеприимных лап административного коллектива под видом разбора полётов, но как только они дошли до своего этажа, решительно объявил: