Не забывай меня (ЛП)

— Эй, — сказал я, осторожно шагнув вперед, как будто я приближался к пугливому животному, которое могло убежать.

— Ты проделал весь этот путь ради меня или просто пробежка?

«Ах, значит, сегодня не только я сердился».

— Я не был уверен, что ты захочешь меня видеть.

— Почему я не хочу тебя видеть? — глаза Рида сузились. — Думаю, я ясно дал понять, как сильно хочу тебя видеть.

— Я знаю, что ты сделал, — поднимая руки вверх, сказал я. — И прости, что я испугался…

— Почему ты испугался? — он подошел ко мне, и его карие глаза впились в мои. — Я видел, как ты на меня смотришь, Олли. Возможно, у меня есть некоторые пробелы, которые я не могу восстановить, но я не настолько глуп.

— Я знаю, что это не так.

— Знаешь, с тех пор как я вышел из больницы, я хожу как по яичной скорлупе со всеми подряд. Мои родители, моя сестра, люди, которых я называл друзьями. Ты был единственным человеком, который заставил меня чувствовать себя нормальным. Единственный человек, с которым я не чувствовал себя глупым.

— Рид…

— Нет, я еще не закончил. У меня было два дня, чтобы все обдумать, так что тебе придется выслушать, — он остановился и положил руки на бедра. — На чем я остановился?

— Я единственный человек, с которым ты чувствуешь себя нормально, — подавил я улыбку.

— Да, и будь ты проклят за это, если решил испугаться из-за поцелуя.

— Ты прав, — я расправил плечи и выдохнул. — Мне стало страшно.

— Тебе стало страшно? Почему?

— Думаю, ты знаешь почему.

— Ну вот, опять твои предположения. Скажем так, я не знаю почему. Чего тебе бояться?

— Тебя.

Рид взвился, как будто я дал ему пощечину.

— Почему?

Прежде чем я успел ответить, стая уток, которых он кормил, вылезли на травянистый берег и начли копошиться вокруг Рида, тыкаясь в сумку с остатками хлеба, которую он держал. Рид рукой забрался в нее и бросил пару пригоршней в озеро, отправляя большую часть уток обратно в воду, в то время как другие остались вокруг его ног, собирая крошки на земле.

— Это все, что у меня есть, ребята, — сказал он, бросая остатки хлеба в озеро. — Давайте. Брысь. Идите ешьте рыбу. Правильно, белок для вас лучше, чем углеводы.

Когда они все вернулись в холодную воду и поплыли в поисках другой еды, он стряхнул крошки с рук и снова посмотрел на меня.

— Ради всего святого, в свободное время я кормлю уток хлебом. Я не настолько страшный.

— Это одно из твоих лучших качеств, — улыбка тронула мои губы.

Рид уставился на меня и медленно покачал головой:

— Ты приводишь меня в замешательство, ты знаешь это?

— Я не хотел этого делать. Дело в том... — «Просто скажи это. Он уже знает, так что говори». — Я чертовски без ума от тебя.

      Рид резко вдохнул, его глаза расширились, и я продолжил дальше, прежде чем он успел что-то сказать.

— Я сдержался в тот вечер потому, что не хотел быть ошибкой, которую ты потом захочешь исправить. Я не хочу

быть для тебя ошибкой.

— Олли, — сказал он, его голос был таким напряженным, что походил на сдавленный шепот. — Это не так. Я бы не стал.

— Ты так говоришь сейчас, но...

— Но это не так. Ты не чья-то ошибка, тем более моя.

      Тепло, которого я не чувствовал годами, распространилось по моей груди, и как бы я ни пытался сдержать улыбку, она все равно вырвалась.

— Я понял, о чем ты думаешь, — сказал Рид, делая шаг ко мне. — Что, если я вдруг вспомню свою жизнь до тебя и как-то по-другому на тебя посмотрю? — он сделал еще один шаг, на этот раз приблизившись на расстояние прикосновения. — Но все, что я могу сказать, это то, что тебе нужно верить в то, что я могу принимать собственные решения. Я не понимаю, что происходит, больше, чем ты, но, по крайней мере, я готов попробовать. А ты?

      Я потянулся к его руке и притянул его к себе, и он охотно пошел. Его грудь коснулась моей, и так как он был ниже меня на несколько дюймов, ему пришлось слегка вытянуть шею, чтобы посмотреть на меня. Никого больше не существовало, когда он смотрел на меня так — озеро, люди, проходящие мимо, все это исчезло, пока все, что я мог видеть и чувствовать, было Ридом.

— Может, попробуем еще раз? — спросил я, давая ему шанс передумать и уйти, если он захочет, но, когда появился язык Рида, чтобы облизать губы, это был единственный сигнал, который мне был нужен.

      Я убаюкал голову Рида своими указательными пальцами и обхватил его челюсть большими пальцами. Он сделал прерывистый вдох, пока я искал в его глазах признаки колебания.

— Поцелуй меня, Олли, — прошептал он, и это был последний толчок, который мне был нужен. Повернув голову к нему, я сделал, на этот раз, шаг первым, коснувшись его губ, прежде чем накрыть его рот своим. Его губы приоткрылись, приветствуя меня внутри, и его руки двинулись к моей талии, крепко цепляясь за меня. Я не мог остановить дрожь, которая прокатилась по мне, когда я позволил себе насладиться вкусом и ощущением его. На вкус он был как самый вкусный запретный плод, но я убедил себя, что он мой.