(Не)зачет, Хулиганка!

– Поэтому, с завтрашнего дня начинаешь подтягивать свои физические данные!

Глава 35

Ночью резко испортилась погода. Прямо по оконному стеклу хлестал ливень, завывал ветер, било молнией и грохотал гром. Бедные кони испуганно ржали в стойлах, но их звуки едва ли были различимы в остальной канонаде.

Я встрепенулась, когда хлопнуло входной дверью. Босыми ногами прошлепала в гостиную, где на той самой шкуре у тлеющего камина улегся на ночь господин Ротенбергский. Комнату озарила новая вспышка электрического разряда, показывая мне, что гостиная пуста. Значит, Кристиан куда-то вышел… но куда? Ливень ведь льет стеной!

Я зябко повела плечами. Наверно, следовало бы возвращаться обратно в постель к своим сладко спавшим паучатам, но куда же все-таки понесло ректора? Разве я сейчас усну, переживая о нем?

А вот и он, не заставил себя ждать! В промокшем сюртуке, под широким мужским черным зонтом, который он впрочем, тут же сложил, отставив в угол трость. Скинул с себя вымокшую верхнюю одежду, оставшись обнаженным по пояс. Размялся, потягивая каждую свою мышцу, бугрившуюся из-под бронзовой кожи, у меня аж сердце екнуло и зашлось. Ну разве можно быть таким чертовски соблазнительным ректором?! Кто вообще подобных красавчиков в ректорат принимает? Была бы моя воля, ни одного такого и в помине бы не было! А вот чтобы бедные студентки сердечные приступы раньше времени не зарабатывали от таких вот телодвижений!

– Дейзи? – заметил он меня в темноте, – Ты чего не спишь?

– А вы куда ходили? – вопросом на вопрос ответила я.

– Проверял, не залило ли лошадей. Стойла все-таки временные тут. Ливень их обрушить может, но все в порядке.

Промозглый осенний сквозняк достиг моих и без того замерзших плеч, я снова зябко повела ими.

– Замерзла? – заботливо поинтересовался ректор, заходя в гостиную.

– Апчхи! – ответ был более чем красноречивый!

– И камин уже потух… – пробормотал Кристиан. – У тебя там теплое одеяло, беги скорей!

И тут небо снова разразилось гневным разрядом молнии.

Я вздрогнула и вопросительно уставилась на Кристиана.

– Ну чего ты? – смягчился ректор? – Маленькая девочка?

Я кивнула головой. Конечно, маленькая, большая что ли?

– Испугалась?

И тут я сама подалась к нему. Сначала он нехотя раскрыл для меня объятия, но моя кожа была такой холодной, что он невольно стиснул меня сильнее.

– Идем, ложись рядом, вот так! – мы одновременно опустились на шкуру, и Кристиан прикрыл нас теплым уютным шерстяным пледом. Я подлезла к нему под бочек, а он, не долго думая, предложил мне свое предплечье, куда я устроила голову, вместо подушки.

Какой же он теплый! Нет, горячий, как огромная грелка! Так и хочется обнять его руками и ногами, прижаться близко-близко!

Но лучше не доводить до этого! Сейчас кто-нибудь из нас не выдержит столь опасной близости, сорвется, наш брак тоже, того самого, консумируется, и все: привет провинциальное захолустье и пятнадцать орущих малышей, красивых и невозможно черноглазых, как их расчудесный папочка!

Почему-то на мыслях о ректоре в качестве отца моих детей я блаженно улыбнулась, мурлыкнула, устраиваясь на его плече поудобнее и уснула, с чувством полнейшей безопасности в объятьях сильного мужчины!

***

Я проснулась от осторожного движения своего одеяла, будто оно попыталось аккуратно высвободиться от меня и ушмыгнуть! Ага, самое умное, что ли? Кто же такой теплый плед просто так отпустит? Я вцепилась в него всеми руками и ногами, крепко обвила твердокаменную горячую грудную клетку. Стоп, что?

Приоткрыла один глаз. Кристиан! Это не в одеяло я цеплялась, не отпуская из последних сил, а в самого ректора. И мне такое положение вещей ну очень нравилось, а вот интересно, ему каково?

Глава 36

Кристиан       

Передавил. Сам знал, чем это все может закончиться, и ничего поделать с этим не мог. Если до этого терпения у Кристиана оставалось на донышке, то труп полицейского, убитого воплоскурами собственной студентки иссушили эту, казалось, огромную чашу до дна.

Дейзи же умудрилась пробить и это дно, и Кристиан был готов если не убить девушку, то точно выпороть, как грозился до этого. Но эта дурочка мелкая сама себя наказала еще хуже. Восприняла его слова о горохе всерьез, и пока он тащил кокон с трупом в чащу, а потом рыл глубокую яму заметая следы, спасая жизнь одной не очень умной особы, постоянно влипающей в разного рода неприятности, эта самая особа мучилась от боли, стоя несколько часов на горохе.

Красивая она выросла, хоть и дурная! Не поскупилась матушка-природа. Губки пухлые, глазки блестят как у красавицы ведьмы какой! Волосы длинные, шелковистые! Кожа… кожа как у лепестка розы, вот серьезно! И пахнет так же, только лучше! Но с мозгами беда… и неприятности собирает, как как черный бархатный сюртук всю возможную пыль и мелкие соринки! Хорошо, что Кристиан у нее есть! Не то совсем бы сгинула в этом огромном враждебном мире. Интересно, она сама хоть догадывается, на что идет Кристиан укрывая ее с воплоскурами в собственном доме, избавляясь от трупа и проведя тот самый обряд?