Не жди меня, мама, хорошего сына

— Майору Комову ты рассказывал, что спешил к родителям и ехал на желтый свет, — продолжал давить на него подполковник. — Для меня ты сочинил другую сказку — ехал к Стелле да на красный свет. Потом ты поехал к однокласснику… Плести ты умеешь, Балабакин, но не знаешь, к чему привязать свое вранье.

— Ну почему не знаю, — замялся Сеня.

— Знаешь, к чему свое вранье привязать? — усмехнулся Круча.

— Да не вранье…

— Кто сбил гражданку Вихареву?

— Я!

— Еще раз спрашиваю, кто?

— Я.

— Спрашиваю еще раз!

— Не знаю…

— Только не говори, что машина была в угоне…

— Не скажу…

— Тогда кто сбил женщину?

— Не скажу…

— Ну, тогда на этом и закончим. Сейчас отправишься в изолятор временного содержания. Извини, мест свободных нет, есть только в камере с бомжами. Но это не страшно. Страшней, когда ты в следственный изолятор попадешь… Парень ты стильный, как сейчас таких называют, подскажи. Метросексуалы?

— Э-э, да… — сконфуженно кивнул Сеня.

Как представитель музыкального бомонда, он тщательно заботился о своей внешности по мере возможности, посещал салоны красоты, следовал моде. Конечно же, он считал себя утонченной натурой…

— Метросексуал и гомосексуал — не совсем одно и то же, — продолжал Круча. — Но, поверь, в тюрьме в такие тонкости не вникают… Или тебе нравится мыло с пола поднимать?

— Не-ет! — в панике затрясся Балабакин.

— А будет, парень. Все будет, если ты за ум не возьмешься… Тебя будут топтать, тебя будут растирать по полу как плевок, ты будешь думать о том, как поскорее покончить с собой, а загробный ад будет казаться тебе раем…

Подполковник говорил на редкость убедительно, ужас в его словах был настолько осязаемым, что Сеня схватился за стул, с силой прижимая его к своему седалищу. Он не хотел поднимать мыло в тюремной бане…

— Я и так потратил на тебя много времени, — с сожалением сказал Круча. — Ценности ты никакой не представляешь, хочешь сгинуть в тюрьме — твое право. Сейчас тебя отправят в изолятор, а послезавтра предъявят обвинение…

Он взял трубку темно-серого телефона без наборника номера, приложил ее к уху.

— Сорокин, Балабакина в предвариловку!

— Не надо! — еще крепче прижимая к себе стул, прорыдал Сеня. — Я все скажу!

— У тебя всего две минуты времени, — с пугающим безразличием сказал подполковник. — Пока за тобой идут.

— Это не я женщину сбил! Не я!

— Если врешь, постарайся сделать это убедительно.

— Я не вру… Не я в машине был… И машина не моя…

— Как не твоя, если на тебя зарегистрирована?

Балабакин не врал, он сильно волновался, поэтому Круче приходилось вытягивать из него слова.

— Де-юре моя, а де-факто у меня ее отобрали. За долги.

— Кто?

— Это долгая история…

— Ну, если долгая, то я пойду. Рад был познакомиться, Балабакин.

— Постойте!

Сеня уже догадался, что никто не сможет помочь ему, кроме подполковника Кручи. Начальнику ОВД не нужны липовые галочки в отчетности раскрытых преступлений, его интересует истина…

— Василий его зовут. Фамилию не знаю. Кличку тоже…

— А что, кличка есть? — заинтригованно спросил подполковник.

— Ну, я думаю, что должна… Это же братва, там у них у всех должны быть клички.

— Где братва, в Битове или в Москве?

— Здесь, в Битове. Казино «Пьедестал».

Дверь приоткрылась, показалось лицо дежурного милиционера, но Круча небрежно махнул ему рукой, отсылая назад. Он основательно устроился в кресле, приготовился слушать всерьез и внимательно.

— И что тебя связывает с этим казино? — спросил он издалека, но с прицелом на финал.

— Я композитор, музыку там пишу, для большой эстрады. Сейчас у меня творческий простой, денег нет… Квартиру я в Москве снимал, пришлось сдать. К родителям вернулся… Без копья, на мели. Тоска…

— Дальше что?

— Ну, здесь Стеллу встретил. Я с ней раньше крутил, все такое… В общем, она сказала, что у нас казино крутое открылось, «Пьедестал». Ну я и без нее знал, что там бомба. Слышал, вернее… Битово сейчас в цене, сами знаете…

— В цене, в цене, — кивнул Круча.

— В общем, Стелла сказала, что на днях там один парень денег много поднял. Ну, джекпот, говорит, сорвал…

— И ты клюнул.

— Ну да, повелся. Я же человек азартный, играть люблю. Есть грех такой…

— И много выигрывал?

— Ну, как попрет… Машину вот свою в казино выиграл, пару лет назад.

— Это в прошлом, а что в настоящем?

— А в настоящем Стелла сказала, что машину в залог сдать можно. Она в «Пьедестале» танцевала, она знает…

— Кому отдал машину?

— Ну этому, Василию, он там при казино ломбардом заведует, что-то вроде того… Он мне денег дал, а я доверенность на него составил. Стандартную, без нотариуса… Он сказал, что такая доверенность липа, но ему все равно. Сказал, что горько пожалею, если машину обратно забрать захочу. Как будто знал, что я проиграю…

— И что?

— Проигрался. В пух и прах. Еще и денег занял…

— У кого?