Не жди меня, мама, хорошего сына

— Да нет. Даже не спрашивали про тебя…

— Точно не спрашивали?

— Точно. И меня тоже не тронули…

— А может, не тронули, потому что ты на ментов работал?

— Васек, да ты чего?

От страха Витек слегка просел в коленях.

— Да не шугайся ты, нормально все, — успокоил его Волынок.

— Васек, ну как ты мог подумать? — возмущенно хватая ртом воздух, спросил Загоров.

— Говорю же, нормально все… Я смотрю, ты у нас телезвездой заделался, да?.. Видел я тебя на экране, вместе с Марго…

— А-а, это… Манал я такую телезвездень…

— Плохо, что клуб с криминалом смешали. Плохо… Народу, поди, поубавилось?

— Да нет вроде…

— Алмаз у Марго не хилый был.

— Алмаз?! Ну да, был алмаз…

— Откуда он взялся?

— Ну, может, Матвей подарил?

— Если бы он ей подарил, я бы знал…

— Ну, может, после того подарил, как его закрыли. Марго на кич к нему ходила, может, он ей и дал…

— Если он ей что-то и дал, то не брюлик, — пренебрежительно хмыкнул Волынок. — Если в закрытом был, откуда камень?

— А-а.

— На! Баранья твоя башка!.. Так откуда алмаз?

— Без понятия…

— Где она сейчас?

— В кабинете. С ментом закрылась.

— С кем? — насторожился Волынок.

— С ментом. Из уголовки.

— Что он у нее делает?

— Делает. «Крышу» ей делает.

— «Крышу»?

— Ну, я так понял… Она раньше с ним зналась. Сам лично выслеживал, где он живет, чтобы под Марго подставить. Ну, его Матвей под нее подставлял…

— Слышал, слышал про этого мента. И что он у Марго делает?

— Она с Матвеем связь через него держит.

— Какую связь? Половую? — сострил Волынок.

Но Загоров отнесся к вопросу со всей серьезностью.

— Может, и половую. Кабинет большой, диван широкий… Шуры-муры у них, в натуре…

— А ты чего так разволновался? — усмехнулся Волынок. — Ревнуешь?

— Да не, ты че!

— Ревнуешь… Матвей крепко влип?

— Мент говорит, что вытащит его. Я слышал, Марго ему хорошо заплатила…

— За что, за алмаз?

— При чем здесь алмаз?.. За помощь заплатила.

— Чем? Натурой?

— И этим тоже…

— Значит, Матвей на крытом, а она с ментами. Ну не сука, а!

— Сука!.. О, смотри, легок на помине!

Загоров показал Волынку на человека, с понурой головой бредущего к стоянке такси.

* * *

Рита объявила бойкот. Юрий терпел долго, но в конце концов не выдержал. И ушел. Время — половина второго ночи, Загоров под контролем, так что если вдруг объявится Волынок… Да и не объявится он. Уж сегодня точно его не будет… А если вдруг, не было команды караулить бандита сутками напролет. По мере сил и возможностей, как сказал майор Кулик. А не было у Юрия сил смотреть, как глумится над ним Рита.

— Куда надо, парень? — спросил подошедший таксист в потрепанной меховой кепке.

Косыгин назвал адрес, сел в машину.

— Чего такой смурной? — поинтересовался водитель.

На вид ему было лет сорок, худой, невзрачный, а глаза светятся, живой огонь в них.

— Да так.

— Несчастная любовь?

— Почему любовь?

— Вид у тебя, как у несчастного влюбленного.

— Ну, может, и любовь, — пожал плечами Косыгин. И, немного подумав, добавил: — Да, любовь…

Он любил Риту, какие уж тут могли быть сомнения.

— С девушкой поссорился?

— Может, и поссорился.

Косыгин не ощущал в себе потребности высказать все, что лежит на душе, но все же втянулся в разговор.

— Оставил ее в клубе. А если она одна домой пойдет? Ночь, дураков много, может и не дойти…

— Не пойдет. Она там работает.

— В клубе? Стриптизерша?

— Почему сразу стриптизерша? — удивился Юрий.

— Не знаю, почему-то подумал, — пожал плечами таксист.

— Работала стриптизершей…

— Я так и подумал. Взгляд у тебя смурной. Не знаешь, нужна ли она тебе такая…

— Какая такая?

— Да такая… Я тебе вот что, парень, скажу. Жизнь такая штука, не знаешь, где найдешь, где потеряешь. У меня, э-э… один знакомый на проститутке женился. Ну, на бывшей, понятное дело. А его брат женился на порядочной — библиотекарша в очках, тихая, мерси-пардон, все такое… Ну и что? Та, которая проституткой была, на других мужиков даже не смотрит. А хозяйка какая — у-у, готовит — пальчики оближешь… А библиотекарша сама, ля, пальчики облизывает, у чужих мужиков. Но вежливо! Вилкой берет!.. Да, брат, такая она штука, жизнь. А то, что было у нее раньше… Так у библиотекарши это и до замужества было, Ленька об этом только недавно узнал…

— Мне все равно, что у нее было, — мотнул головой Косыгин.

— Тогда вернись, если все равно.

— Дело не в том.

— А в чем?

— В том, что я дурак…

Он вспомнил, как Рита просила его, почти умоляла сказать, что нужна ему. Не сказал, и она ушла с Битковым… А недавний случай — ему же не все равно было, что какой-то Загоров пристает к ней. И сердце сжималось, когда она в камеру к Биткову шла… Ну почему он такой нелепый?..

— Поворачивай!

В клуб Косыгин попал через рабочий вход. Охранник его уже знал — недобро покосился на него, но пропустил. Лифт, приемная. Дверь в кабинет открыта. В кресле, спиной к нему, человек, перед ним — Рита, в руке у нее малогабаритный спецназовский «ПСС».

— Рита, я хотел сказать… — по инерции проговорил Косыгин, хотя уже догадался, что пистолет она достала неспроста.

Она бросила взгляд в его сторону, но увидела не только его.

— Юра!