Не злите Броню

Бронька решил больше не высовываться. Но про себя заклеймил Ирку, как предательницу.

– Ладно, – примирительно сказал сонный Владик. Мы же – что…, мы ничего. Участвуйте, пожалуйста. Мы совсем даже не против. Вы нам хорошо помогаете.

– Ну что ты скажешь! – засмеялась тетя Ася. – Боюсь, что ничего мы с ними уже не поделаем. Хотя вы и в самом деле нахалы, дети мои.

– Но вы сейчас же, немедленно, дайте нам слово ничего, не посоветовавшись с нами, не предпринимать, – очень серьезно и тревожно потребовал Валерий Павлович.

– Вот именно, – согласился Саша. – Тем более, у вас уже был случай убедиться, что мы вас никогда не подводим.

– Да ладно, ладно, – пошел на попятный Бронька. – Мы же понимаем, что жизнь – не книжки, – сказал он и укоризненно посмотрел на Ирку. Пусть тоже поймет, что не такие уж они и маленькие, чтобы не понимать, что взрослые на то и существуют, чтобы им, детям, во всем помогать, когда они, дети, берут на себя самое трудное и ответственное – все придумывать и взваливать на взрослых возникающие в связи с этим проблемы.

Владик расположился в Бронькиной комнате на диване. Когда Аля пришла проведать их перед сном, сонные дети пробормотали почти хором:

– Завтра идем обыскивать Костину квартиру, – и тут же уснули.

– Обыскивать – так обыскивать, – пробормотала про себя Аля. – чтобы мы с Асей и с Катюшей да ничего не нашли…, – думала она, ложась спать. – И до чего Костя беспомощный, – заключила она, укрывшись одеялом, и уснула.

Обыск на квартире у Кости на следующий день ничего не дал, несмотря на все старания сестер. Аля считала, что для нее найти таинственный предмет – дело чести. Надо же показать мужчинам, что хотя в сыщицких делах они и молодцы, но в квартире пока что женщины – боги, вернее, богини. Однако «богини» потерпели фиаско, несмотря на то, что они перетрясли все шкафчики, заглянули под все диваны и кресла. Заодно, к Костиному восторгу, они навели замечательный порядок и чистоту в Костиных вещах, включая стены в коридоре, которые они, по мере возможности, отмыли от варенья. За это Костя был им особенно благодарен, так как он без конца прилипал к ним спиной, и все имеющиеся у него в наличности свитера уже лежали в стирке. В тайной надежде, что женщины выстирают ему одежду, он предложил поискать в стиральной машине. Тетя Ася добросовестно там порылась, но, отмывая руки от липкого варенья, недовольно предположила, что Костя, вероятно, знает, как включаются в розетку бытовые приборы.

Прошло несколько дней и все успокоились. На банки, которые Костя добросовестно бросал в мусор, никто больше не кидался, похищать его тоже не пытались. Костя оставлял хитроумные ниточки на входных дверях и дверцах шкафов, но в квартиру следов проникновения тоже не было, к большому разочарованию детей. Костя тоже был огорчен, потому что не находил больше поводов общаться с огромным бесцеремонным семейством.

В четверг ему позвонила тетя Ася.

– Никаких новостей, – грустно отчитывался Костя. – Не похищали, в квартиру не вламывались. И банок в доме уже никаких не осталось.

– Ладно, Костя, – добродушно успокаивала его тетя Ася. – Жизнь на этом не кончается, может, вломятся еще. А пока хочешь поехать с нами на дачу на денек?

Погода для начала октября стояла чудесная, светило солнце и немногочисленные золотые деревья в городе ясно говорили о том, что город – это жалкий каменный мешок, а праздник жизни сейчас именно в лесу.

– Конечно, поеду, – обрадовано закричал Костя. – У меня же машина есть, так что все разместимся.

– Вот и чудесно. Тогда захвати Мягковых.

Костя с трудом понял, что речь идет о Захаре Ильиче и Нине Федоровне, фамилии которых он раньше не знал, но захватить пообещал.

Договорились в пятницу встретиться у дома Клеопатры Апполинариевны, и все вместе поехать в Жуковку – родную деревню Клео, где также располагался старинный дом тети Асиного прапрадеда.

Клеопатра Апполинариевна уже ждала их у дома, сияющая, как новый пятак. Под руку ее держал немолодой лысоватый мужчина, неуверенно посматривая на подъезжающую машину. Костя опознал Клеопатру Апполинариевну по широкополой шляпе, под которой, правда, был повязан цветной платок, и по фиолетовым брюкам. Выглядела она настолько экзотично и величественно, несмотря на нелепый наряд, что Костя невольно засмотрелся на нее, проигнорировав вначале стоявшего рядом мужчину.

– Клео, привет, дорогая, – обняла ее подоспевшая тетя Ася. Саша, который неторопливо выходил из машины с Натусей под руку, сел в нее обратно и оттуда наблюдал за тем, как его мать приветствовала Клео.

– Подумать только, – восклицала тетя Ася, испепеляя взглядом стоявшего рядом с Клео мужчину. – Вот уж кого не ждали! У вас что, деньги кончились?

Валентин густо покраснел, покосился на Костю, открыл рот, и снова закрыл.

– Ах, что вы, Асенька, совсем наоборот, – принялась горячо защищать своего израильского племянника Клеопатра Апполинариевна. – Вы не поверите, он, наоборот, мне денег привез.