Неандертальцы. Иное человечество

Фульрот, еще в молодости изучавший палеонтологию в Боннском университете, во всем старался идти в ногу со временем, постоянно интересуясь новыми открытиями в таких научных дисциплинах, как археология, геология и, конечно, палеонтология. Не мешкая он осмотрел доставленные ему кости – фрагменты черепа, лопаток, ребер, таза, а также кости рук и ног – и решительно признал их останками человека, жившего в далекие, доисторические времена.

Заинтересованный кратким газетным сообщением о древнем человеке, который принадлежал, пожалуй, к «племени плоскоголовых, чьи потомки и поныне живут на Диком Западе» (F. Schrenk, S. M"uller.

«Die Neandertaler», «Неандертальцы». 2005), профессор анатомии Боннского университета Герман Шафгаузен (1816–1893) вместе с одним из коллег приехал к Фульроту. Последний, выслушав все доводы визитеров и дав им немного поволноваться, потомив их ожиданием, вскоре сам привез останки загадочного человека в Бонн.

2 июня 1857 года, через полгода после того, как Шафгаузен впервые придирчиво осмотрел врученные ему останки, он (вместе с Фульротом) представил находку на общем собрании Естественно-исторического общества Рейнской области. Однако все их доводы были отвергнуты учеными мужами.

Два года спустя Фульрот опубликовал статью о «Человеческих останках из скального грота долины реки Дюссель», чем внес немалый для того времени вклад в исследование доисторических людей. В своей работе он дотошно описал все странности находки, не утаив ни одной детали. Написал он и о необычайно массивных костях древнего существа, и о его надбровьях, «каковые посредине совсем срослись друг с другом».

Все было напечатано слово в слово, но в конце имелась приписка от редакции, в которой та уведомила читателей, что «не может разделить взглядов, изложенных автором».

Профессор анатомии Шафгаузен в своем описании также обратил внимание на суровые условия, в которых пришлось жить грубому, дикому народу, представлявшему ранних обитателей Европы. Следствием этих «нечеловеческих» условий и были массивные кости, к которым, очевидно, крепились мощные мышцы.

«Решающий приговор» этой находке должен быть вынесен в будущем, считал Фульрот, тогда и решится вопрос о «существовании ископаемых людей» (сам он считал неандертальца «архетипическим представителем нашего рода», жившим в ледниковую эпоху). Но ученый мир не намерен был ждать, что решит будущее. В научных кругах уже созрел «уничтожающий приговор» горе-энтузиасту Фульроту, пошедшему против всех служебных карьер и течений.

Тем временем уже в 1860 году по приглашению неуемного Фульрота в Неандерталь приехал знаменитый британский геолог Чарлз Лайель (1797–1875), яростный сторонник Дарвина. Важность открытия не вызывала у него сомнений. Если Дарвин, издавший годом ранее свою нашумевшую книгу «Происхождение видов путем естественного отбора…», был прав, то у современных людей в далеком прошлом были не такие уж и похожие на них предки. Мысли об этом неминуемо закрадывались, стоило только заговорить о странной находке, сделанной в Германии.

Убедившись, что рядом с человеческими останками найдены кости вымерших животных – мамонта и шерстистого носорога, ученый уже не сомневался в древности «неандертальского» черепа. В 1863 году Лайель, «лорд-канцлер естествознания», как назвал его Дарвин, выпустил книгу под названием «Геологические доказательства древности человека с некоторыми замечаниями о теориях происхождения видов». Отныне смелую догадку Фульрота взяли на вооружение сторонники «новомодного пророка», заговорившего об эволюции всего живого. (Фульрот умер в 1877 году, так и не найдя признания в своем отечестве.)

Вскоре после того как курьезная находка из Неандерталя стала известна в Британии, профессор геологии Уильям Кинг (1809–1886), увлекавшийся также палеонтологией и сравнительной анатомией, заговорил о том, что она являет нам новый вид человека, чересчур примитивный, чтобы причислить его к одному из подвидов гомо сапиенс. «Неандертальский череп слишком уж походит на обезьяний, – писал он, строго судя найденыша, – и я вынужден заключить, что мысли и желания, некогда в нем рождавшиеся, никогда не возносились над животным уровнем».