Неандертальцы: какими они были, и почему их не стало

В том, что подобные изделия вовсе не были для неандертальцев и их предков чем-то из ряда вон выходящим, убеждают материалы стоянки Шенинген в Германии, имеющей древность не менее 300 тыс. лет. Здесь, наряду с костями животных (в основном лошади) и каменными орудиями, найдено множество деревянных артефактов, особое место среди которых занимают семь копий, выструганных нижнепалеолитическими обитателями стоянки из ели и сосны. Благодаря залеганию в ископаемом торфянике, копья прекрасно сохранились. Лишь два из них представлены обломками, а остальные пять дошли до нас целиком. Они изготовлены по одному стандарту, каждое имеет тщательно заостренный конец, длина их варьирует от 1,8 до 2,5 м, а максимальный диаметр от 29 до 50 мм (Thieme 1997, 2005). Интересно и несколько неожиданно, что шенингенские копья, в отличие от лерингенского, приспособлены, как кажется, больше для метания, чем для прямого удара. Во всяком случае, самая толстая и тяжелая часть у большинства из них находится ближе к острию, примерно в одной трети длины от него. Это противоречит широко распространенной точке зрения, что неандертальцы и их предшественники не способны были поражать дичь (или врагов) с дальнего расстояния и потому, охотясь или воюя, вынуждены были постоянно вступать в рукопашные схватки.

Кость, разумеется, тоже использовалась, но в подавляющем большинстве случаев без сколько-нибудь основательной предварительной обработки. Целые кости и их фрагменты употреблялись от случая к случаю в качестве отбойников, ретушеров, «наковален» для раскалывания камня, копательных инструментов и т. д. Некоторые изделия несут следы ретуши, аналогичные таковым на каменных артефактах, а некоторые вообще полностью воспроизводят и форму, и характер обработки последних. Однако вырезанные, выструганные или шлифованные с помощью абразивов костяные орудия на неандертальских памятниках среднего палеолита встречаются чрезвычайно редко. Это не означает, что их не умели делать. Скорее, в них долгое время просто не было необходимости, и неандертальцам вполне хватало орудий из камня и дерева, изготовление которых требовало гораздо меньших затрат времени и энергии. В этой связи обращает на себя внимание то обстоятельство, что единственный среднепалеолитический памятник Европы, давший сравнительно большую (несколько десятков) коллекцию костяных изделий со следами строгания и абразивной обработки, находится на севере неандертальского ареала и датируется началом последнего оледенения, когда в регионе господствовали кустарниковые тундры, и дерево, вероятно, оказалось в дефиците. Это стоянка Зальцгиттер-Лебенштедт в Германии, обитатели которой охотились в основном на северного оленя, но в качестве сырья для изготовления орудий предпочитали использовать, наряду с камнем, ребра и трубчатые кости мамонта (Gaudzinski et al. 2005: 184–187).

Хай-тек по неандертальски

Обработка камня, конечно, дело непростое, — скажет скептик, не желающий признавать неандертальцев за людей, — но к сфере высоких технологий ее все же никак не отнесешь: ведь в результате-то меняется только форма сырья, но не само вещество, не его химические свойства. И вообще, стучать камнем по камню и обезьяна может. Это вам не металлургия и даже не гончарство, где из одного материала с помощью множества ухищрений — добавления разных примесей, обжига, плавки — получают другой, обладающий порой совершенно новыми свойствами. Так что, как ни крути, а даже самое совершенное кремневое орудие по сравнению с самой захудалой керамической посудиной — это примитив, каменный век!

Да, не было у неандертальцев ни металлургии, ни гончарства. Не было. А высокие технологии — были! И получать из одного вещества другое, с другими свойствами, они умели.

Выше я упомянул, что на мустьерской стоянке Умм Эль Тлель в Сирии были найдены остатки смолообразного вещества, с помощью которого каменные орудия крепили к деревянной основе. В данном случае не установлено, было ли это вещество искусственного или природного происхождения. Зато в другом похожем случае точно известно, что без использования химических познаний дело не обошлось. Еще в 1963 г. на среднепалеолитическом памятнике Кенигзауэ в Германии нашли два комка смолы, явно послуживших для изготовления составных орудий. На одном из них сохранился даже четкий отпечаток части каменного изделия и отпечаток человеческого пальца. Другой тоже нес следы формовки человеческой рукой. Минимальный возраст этих предметов — 43 тыс. лет, а наиболее вероятный — около 80 тыс. лет. Главное же, что анализ смолы, проведенный химиками в конце 90-х годов, показал, что ее естественное происхождение в данном случае исключено, и что она была получена из березовой коры искусственным путем, а именно посредством низкотемпературной перегонки (Roller and Mania 2001; Grunberg 2002).