Небелия (СИ)

- Прошу, без этой своей религиозной чепухи. Мне кажется, это существо, эти существа - какая-то необычная форма жизни. Сет, этот туман живой, и мы только что были его частью! Чёрт, не помню почти ничего из своих ощущений. А ведь уверен, что я всё-всё понимал, когда был в тумане...

Робинсон слегка надулся на Стависски:

- А я верю, что мы прикоснулись к Богу.

- Ладно, ладно, не буду спорить. Мы же ничего не знаем наверняка. Уже. Я... я не могу поверить...

Стависски спрятал лицо в ладони:

- Опять! Я опять ничего не понимаю! Это издевательство, Сет! Космос издевается над нами.

- Нет, Стен, нет! Может, мы, люди, ещё просто не готовы к познанию того, что выходит за рамки нашей повседневности. Но ведь мы движемся вперёд. Когда-нибудь мы всё поймём. Мы ведь там, в тумане, всё понимали. Но забыли.

Стависски, глубоко подышав, сказал:

- Про души. Мы же ведь там находились целиком. Я имею ввиду, не только наши сознания или души, как ты говоришь, но и наши тела были растворены в этом тумане. Я это точно знаю потому, что твоего тела при поисках не нашли. А, так как в тумане, кроме воды, ничего не обнаружено, значит, это существование на каком-то субатомном уровне, в невообразимой глубине, куда наука ещё не проникла. Поэтому туман и не поддаётся никакому логическому объяснению...

Робинсон покачал головой:

- Господи, а ведь это величайшее открытие! Никто и никогда не был там, откуда мы с тобой только что вернулись. Невероятно! Это самое невообразимое, что случалось со мной когда-либо.

У Сета навернулись слёзы на глаза:

- Мы прикоснулись к благодати... И нас изгнали.

- Погоди, погоди! С чего ты решил, что нас изгнали?

- А почему тогда мы вернулись? Мы же не сами этого захотели, это точно.

Стависски задумался. Похоже, Робинсон прав. Но узнать правду теперь уже невозможно. Как и то, почему только из озера и только без одежды они попали внутрь тумана.

- Сет, а ты бы не хотел туда вернуться?

Робинсон вздрогнул:

- Не знаю... Мне страшно. И я не уверен, что нас пустят обратно... И пока не хочу даже пробовать. Боже, Стен!

Они замолчали, переваривая произошедшее. Состояние их с натяжкой можно было назвать нормальным. Слабость, головокружение, "вата" в голове, внутренний тремор и полная дезориентация. Не один день потребуется им для осмысления этого события. Да что там - не один год.

Стависски с трудом поднялся:

- Я уже продрог. Пошли к вездеходу, в нём есть запасные скафандры.

Робинсон спросил, вставая следом:

- А этот скафандр ты не хочешь одеть?

- Смысл? Он весь вымок. Пойдём.

И они двинулись на ощупь вдоль кромки воды.

- Стен, а что мы доложим командору?

- Правду, что ещё?

- Учёные с ума сойдут. Ох, что тут начнётся!

- Сомневаюсь. Зная Курта, мне кажется, он свернёт все исследования. Он трусоват и дорожит своей должностью. С удовольствием командор бы отмахнулся от наших показаний, но нас двое, и сойти одновременно с ума мы не можем. Наверняка без указаний с Земли он больше и пальцем не шевельнёт. Переложит всю ответственность на Комиссию. Курт очень хочет стать адмиралом, и ему эти тайны не очень интересны.

- Ты думаешь?

- Уверен. Как и в своём дисциплинарном взыскании. Слава Богу, что ты жив!

Стависски от избытка чувств потрепал Робинсона за волосы. А туман вокруг них сгущался всё сильнее.